государственной системе, которую создал, да и законы военного времени
мать Якова
уравнивали всех в правах. Если ее мать задержали, значит, на то был весо-Джугашвили.
мый повод, а как только разобрались, отпустили с миром. Главное, поступи-ли правильно…
5 мая 2021 года на запрос внука Юлии Мельцер-Джугашвили в архив ФСБ
После смерти
был получен письменный ответ: «В Центральном Архиве ФСБ хранится уго-матери,
ловное дело под номером Р-21298 в отношении Мельцер Юлии Исааков-маленький Яша
ны, 1905 года рождения, уроженки города Одессы, которая была арестова-
(стоит слева
на 2 октября 1942 г. и «как социально опасная личность – жена секретаря
в первом ряду)
воспитывался
бывшего наркома внутренних дел УССР Бессараба Н.П.» привлечена к след-в семье Сванидзе.
ствию. Обвинений ей не предъявлялось. По постановлению ГУКР «Смерш»
НКГБ СССР от 3 июля 1943 г. дело в отношении Мельцер Ю.И. прекращено, из-под стражи она освобождена. Юлия Мельцер-Джугашвили была полностью реабилитирована в 2006 году».
Из архивного дела Юлии Мельцер выяснилось, что до встречи с Яковом
Джугашвили она побывала замужем за Бессарабом Николаем Петровичем, которого признали виновным в участии в контрреволюционной террори-стической организации и расстреляли в 1939 году. Почему Юлию привлекли
к следствию через несколько лет после расстрела Бессараба? Непонятно. В ее
деле оказалось всего 10 страниц, среди которых есть анкета, характеристика
задержанной и продление ареста без предъявления весомых причин. Протоколов допроса в деле не нашлось, видимо, ее не смогли уличить в каких-либо деяниях против государства по результатам устных допросов в качестве
свидетеля.
47
тайны семьи сталина
исповедь последнего из джугашвили
ДЕТСКИЕ ОБИДЫ
В Шереметьево-2 было просторно, чисто, и необычное, праздничное
настроение чувствовалось в том, как двигались и говорили люди, одетые
по-дорожному нарядно, в их чемоданах, ползущих с глухим скрежетом на
толстых колесах, в ярких сумках, в картонках, пестрых от непонятных эм-блем. Некоторые держали букеты гвоздик, тюльпанов. У Галины была только
пластиковая сумка с зимним пальто и шапкой для мужа. Они с Селимом уже
давно стояли у стеклянной перегородки, пытаясь разглядеть далекий тамо-женный пост и первых, уже подходящих к нему пассажиров. Ей показалось, она видит его: знакомый профиль, светлый плащ, кожаная сумка. Мужчина
повернулся – и она поняла, что ошиблась. Теперь выходили быстро, катя багаж на хромированных тележках. Вскрики, русская речь мешалась с французской. Минут через тридцать не осталось никого, они стояли одни, про-должая оглядываться. Селим повторял: «Папуля не приехал! Почему папуля
не приехал?» Потом исчез куда-то. Снова начинала собираться толпа, и опять
ей показалось, что она видит его. Она сделала шаг вперед, невольно протя-нув руки.
С противоположной стороны к ней шли Селим с отцом. Оба смуглые, темноволосые, почти одного роста, только одеты по-разному до смешного: младший в болоньевой куртке из «Детского мира», старший в кремовом, ловко сшитом костюме.
Хосин обнял ее как-то осторожно, некрепко. Запах, тонкий и сильный, дорогой туалетной воды. Сияющие зубы. Сжимая отцовскую сумку, Селим
пританцовывал от восторга. Правый глаз у него глядел широко, не слушаясь
улыбки, и угол рта под ним оставался безжизненным, мертвым.
Следующая неделя прокружилась пестрым хороводом: длинный хвост ви-зитеров, череда ответных визитов, в основном знакомые супружеские пары, растворившиеся после отъезда Хосина в Алжир. Парам удобно дружить с па-рами, одинокие тянутся к одиноким. Все-таки правильно, что она не поменяла свою фамилию Джугашвили на Бенсаад. Юридически они с Хосином были
мужем и женой, а по факту? Чужие люди. Хосин первый раз за год прилетел
на две недели в Москву – и понеслось… Концерты, театры… В этой кутерьме
у нее не было времени почувствовать себя счастливой.
Один раз Гуля робко заикнулась мужу о школе:
– Может быть, ты сходил бы туда поговорить с педагогами? Ну, чтобы видели, что у ребенка есть отец. У нас полкласса без отцов…
– А что мне там делать?
Гуля растерялась, хотела возразить, но не смогла подыскать слов. Она
понимала: Хосин сильно потратился на билет и выжимал удовольствие
из каждой минуты в Москве. И опять приходил кто-то, и опять они торопи-лись в театр или в гости, прихватив с собой наряженного во все новое Селима. Галина сажала сына рядом с собой и объясняла ему шепотом происходя-щее, двигая губами так, чтобы он мог «считывать».