– Я не совсем так сказал, – сухо заметил Роджер, но не стал развивать эту тему и спросил: – А вы, значит, никакого другого впечатления о ней, за исключением того, что она очень милая молодая девушка, которая хочет казаться проще, чем есть, не составили?
– Заметьте, я тоже не совсем так сказал… – протянул инспектор и добавил: – Что же касается девушки, то мне, помимо всего прочего, показалось, что она была не в восторге от своей кузины.
– То есть вы намекаете на то, что она ее не любила? – удивленно воскликнул Роджер. – Но миссис Вейн продемонстрировала по отношению к ней исключительную доброту. Предложила жить в ее доме, платила большое жалованье, причем, похоже, за ничегонеделание, и, мало того, переписала завещание в ее пользу! По-моему, мисс Кросс в огромном долгу перед ней!
– Полагаете, мы всегда любим людей, перед которыми в огромном долгу? – со значением произнес инспектор.
– Я абсолютно уверен, – сухо начал Энтони, – что мисс Кросс…
– Заткнись, Энтони, прошу тебя. Но почему вы пришли к такому выводу, инспектор? Возможно, вы основываетесь не на одном только впечатлении.
– Вы правы. Я основываюсь также на показаниях слуг. Насколько я их понял, миссис Вейн и мисс Кросс довольно часто ссорились. У меня вообще сложилось впечатление, что эта тема была весьма популярной среди обслуживающего персонала.
– Конечно, если вы будете принимать во внимание сплетни прислуги, – со скрытым пренебрежением сказал Энтони, – то вам, осмелюсь доложить…
– Энтони, если ты не заткнешься, то я сейчас же отправлю тебя спать! – прикрикнул Роджер. – В конце концов, выпей еще одну порцию виски, чтобы занять рот, если не можешь немного посидеть молча.
– А вы, мистер Уолтон, тоже, насколько я понимаю, видели мисс Кросс? – мягко спросил инспектор.
– Да, видел, – коротко ответил Энтони.
– Очень, очень симпатичная молодая леди, не так ли? – заметил инспектор с хорошо завуалированной иронией в голосе.
– Кстати! – неожиданно воскликнул Роджер. – Я чуть не забыл задать вам самый главный вопрос.
– Какой же, мистер Шерингэм?
– Относительно улик, которые вы, образно говоря, прячете у себя в рукаве. Сегодня днем вы сообщили мне, что есть кое-что, не подлежащее разглашению.
– Да, есть одна улика, – признал инспектор с улыбкой. – Речь идет о довольно большой пуговице от пальто. – С этими словами он сунул руку в карман и извлек из него синюю, с белым узором костяную пуговицу диаметром примерно полтора дюйма. Положив пуговицу на ладонь, инспектор дал возможность присутствующим вволю на нее полюбоваться, потом добавил: – Эту пуговицу покойная крепко сжимала в руке.
Роджер негромко присвистнул:
– Да, это улика. И первая, какую можно назвать действительно важной. Если не считать, конечно, следов. Вы позволите взглянуть на нее поближе, инспектор? – Дождавшись согласного кивка, Роджер взял пуговицу с ладони инспектора и некоторое время внимательно ее разглядывал. – Случайно, не ее собственная?
– Нет, сэр. Ни в коем случае.
– Вы уже выяснили, кому она принадлежит? – осведомился Роджер, быстро поднимая взгляд на инспектора.
– Выяснил, – коротко ответил инспектор.
В этот момент сердце Энтони едва не остановилось.
– Чья она? – спросил он тихим напряженным голосом.
– Эта пуговица с летнего спортивного пальто, принадлежащего мисс Кросс.
На секунду в комнате установилась гнетущая тишина, после чего Роджер задал вопрос, который, казалось, прожег дырку в его мозгу:
– Скажите, а мисс Кросс надевала это пальто в тот вечер, когда ходила на прогулку с миссис Вейн?
– Надевала, сэр, – произнес инспектор неожиданно серьезным тоном, разительно отличавшимся от прежнего доброжелательного. – А когда она вернулась домой, пуговица на пальто отсутствовала.
Глава 7
Случайные сведения о неприятной даме
– Плевать я хотел на эту улику! – громко заявил Энтони, едва не срываясь на крик. – Никакие улики в мире не заставят меня поверить в то, что мисс Кросс имеет какое-то отношение к смерти этой женщины.
– А разве я сказал хоть что-нибудь в этом роде? – произнес Роджер с несвойственным ему терпением. – Лично я не думаю, что мисс Кросс как-то причастна к этому делу. Несмотря ни на что. Я хочу лишь обратить твое внимание на то, что неразумно оправдывать человека из-за одного только хорошенького личика. Кроме того, инспектор…
– К черту инспектора! – прорычал Энтони.
– К черту так к черту, но инспектор, что бы ты о нем ни думал, производит впечатление умного человека. И у него, как мне кажется, уже сложилось совершенно определенное мнение относительно этого преступления. Ты же не станешь отрицать тот факт, что продемонстрированная им улика представляет огромную важность?