В предвкушении предстоящего ночного гуляния, о котором никто из домочадцев, кроме Оленьки, которая была с ней в сговоре, не знал, Даша быстро умылась прохладной водой. Она расчесала свои густые светлые волосы и заплела их в длинную косу. Обернув ее вокруг головы, умело спрятала концы локонов под плетение на затылке и заколола шпильками получившуюся прическу. Полюбовавшись светлой косой, которая опоясывала небольшую голову словно корона,
Даша натянула на себя тонкую рубашечку и легкий корсет. Простое летнее хлопковое платье нежного травянистого оттенка, без украшений, с глухим воротничком, который скруглялся у горла, довершило ее образ. Это был один из любимых Дашиных нарядов — удобный, со вшитой нижней юбкой, позволяющей избавиться от дополнительной тяжести, что в жару было весьма приятно. Надев на ноги светлые туфельки, довольно потоптанные, но удобные, девушка выпорхнула из своей спальни и поспешила на кухню, надеясь застать там горничную Анюту, которая по утрам пила чай с Акулиной.
Солнце уже поднялось из-за леса, а птицы вовсю выводили свои трели в лесу, когда Даша около семи часов вышла на крыльцо, отдавая горничной последние наставления.
— Ты поняла, куда идти, Анюта? — спросила ласково Даша семнадцатилетнюю горничную с длинной черной косой и с живыми карими глазами.
— Поняла, барышня, — кивнула Аня. — Прямо через березовую рощу, далее по дороге полверсты, а там и деревня в низине видна будет.
— Верно, четвертая изба от дома старосты, такая вся резная. Муж у Параши — мастер по дереву, оттого и изба у них самая красивая.
— Да уразумела я уже, барышня, не беспокойтесь, — сказала, улыбаясь, Анюта. Громко заквакали лягушки около небольшого прудика у дома.
— И прошу, проверь, чтобы, кроме рубашек, и платочки на голову были, — добавила Даша.
— А лапоточки вы, Дарья Сергеевна, заказывали у нее? — поинтересовалась вдруг Анюта.
— Лапоточки? — опешила Даша. — Я и забыла про них. А теперь уж, наверное, поздно сделать. Ну ничего, в туфлях пойдем с Оленькой.
— Как же вы в своих туфельках по лесу пойдете? Ваши тряпичные туфли вмиг порвутся. Да и если увидит их кто, враз смекнет, что вы барышни.
— А может, босиком?
Анюта от души рассмеялась. Даша нахмурилась.
— Ну, барышня, насмешили! — заметила Анюта. — Вы же с Ольгой Григорьевной далее опушки той не уйдете босые. Ножки-то у вас нежные.
— А что же тогда делать? — удручено спросила Даша. — Анюта, что делать, скажи?
Вдруг со стороны дороги донесся звонкий стук лошадиных копыт.
— Кто-то скачет, — заметила Анюта, и обе девушки невольно обернулись в сторону парадной дорожки, что вела к дому, и замерли, вглядываясь в темный силуэт всадника, стремительно приближающегося к дому. — И кто это в такую-то рань?
Мощный наездник в военной форме офицера уже через миг резко осадил гнедого жеребца у крыльца и проворно спрыгнул на дорожку. Тотчас к нему побежал дворовый парнишка Егорка и, кланяясь, забрал коня, а военный быстрым шагом направился к крыльцу. Это был молодой человек в коротком кафтане из темно-зеленого сукна, с красными лацканами и обшлагами, в белом парике с косичкой, в темно-зеленой треуголке с белыми перьями и вышивкой, в красных рейтузах и высоких кожаных сапогах. Гвардеец вызвал неподдельное удивление у девушек. Лишь когда мужчина поднялся по лестнице на крыльцо, где стояли Даша и Анюта, девушки наконец признали в этом высоком военном с отменной выправкой и циничной ухмылкой на лице Илью Теплова.
Даша слегка опешила и как-то вся сжалась. Тут же в ее сознание ворвались давние воспоминания. Придирки старшего брата, оскорбления и его неприязнь к ней. Илья приблизился к девушкам на минимальное расстояние и окинул их взглядом.
Похолодев, Даша смотрела на брата и не шевелилась. За те четыре года, как она не видела Илью, он возмужал и окреп в плечах. Выражение его лица изменилось. Из мальчишеского задорного и беспокойного, оно стало властным, волевым, циничным и надменным.
— Ба! Дак это наша Дарья! А я-то подумал, горничные сплетничают на крыльце, — проклокотал громко Теплов, остановившись в двух шагах от девушек и заинтересованным взором обводя сестру.
— Здравия вам, Илья Григорьевич! — сразу же поклонилась Анюта. — Не ждали мы вас! Хоть бы весточку прислали, что прибудете.
Илья проигнорировал льстивые слова горничной, даже не взглянув на крепостную, и прошелся цепким взором по стройной фигурке двоюродной сестры. Простенькое платье из зеленоватой плотной кисеи с глухим воротничком простого покроя отчетливо обрисовывало ее тонкий изящный стан, небольшую грудь, осиную талию и чуть покатые бедра. Если бы Илья не знал, что перед ним сестра, в этом наряде принял бы Дашу за гувернантку или служанку богатой госпожи. Илья отметил, что за эти годы девушка вытянулась и подросла. Ее светлые волосы, обернутые толстой косой вокруг головы, переливались в утренних лучах восходящего солнца, а кожа ее казалось почти прозрачной. Небольшие серебряные сережки поблескивали в ее ушах, являясь единственным украшением девушки.