Приятельница Джастина Мейсона шагнула вперед и, пройдя между ними в золотисто-огненном ореоле, вышла из кафе. Джастин Мейсон раздумывал, в упор глядя на Холли. Его глаза прищурились, а губы растянулись в недоброй усмешке. Холли была уверена, что она пытается вспомнить, где раньше ее видел. Она попыталась избежать его взгляда, опустив свои светло-серые глаза. Но он узнал ее! Он бросил на нее взгляд, в котором ясно читалось: «Я знаю, кто ты. Я знаю, когда и где тебя видел».
Приятельница нетерпеливо ждала его на улице у выхода. Джастин вновь принял уверенно-небрежный вид, кивнул кассирше и вышел.
Трейси бросилась по мягкому зеленому ковру к подругам. Какое-то время они молчали, слишком взволнованные, чтобы говорить. Холли в полной мере почувствовала потрясение от этой встречи лицом к лицу с Джастином Мейсоном.
До этого момента она видела его лицо только за ветровым стеклом машины и на фотографии в газете. Теперь, увидев его в жизни, она поняла, что оно гораздо холоднее, жестче и беспощаднее, чем она могла себе представить.
— Он узнал тебя! — прошептала Трейси. — Узнал, это совершенно очевидно!
Холли, все еще погруженная в свои мысли, молча кивнула.
— Что вы желаете? Столик на троих? — спросила кассирша.
Трейси молча покачала головой и повела подруг из кафе.
— Могу спорить, он узнал, кто ты! — вторила Белинда. Она обвела глазами улицу, но Джастин со своей дамой уже уехал. — Ты понимаешь, что это значит?
Да, это еще одна улика. Еще одно веское доказательство. Холли почувствовала себя ребенком, который радуется, соединяя пронумерованные точки на картинке, чтобы получился рисунок для раскрашивания. Их версия начинала вырисовываться, обретать форму.
— Это означает, что он опять врет, — сказала Холли. — Если он знает, кто я, это, прежде всего, означает, что никакой потери памяти у него нет. Врачи ошиблись. Полиция ошиблась. Он врун и обманщик! — почти выкрикнула она.
— Вот именно! — лицо Трейси расплылось в широкой улыбке от уха до уха. Ей было чему радоваться: ее экспромт сработал как нельзя лучше.
— Не радуйтесь раньше времени, все не так просто, — охладила их пыл Белинда.
— Почему это? — немного смутилась Трейси. — Разве сейчас не самое время принимать поздравления?
— Потому что теперь он знает, что Холли знает! — объяснила Белинда. — Он узнал в ней велосипедистку, которая была там, на дороге, когда он намеренно гробил свою машину. И он подозревает, что она знает слишком много!
Холли почувствовала, как эти слова острыми холодными льдинками впиваются в ее сознание. Она с самого начала поняла, что от Джастина Мейсона исходит опасность. Сначала он, как маньяк, гнал машину, заставив ее свалиться на обочину. Теперь он узнал в ней ту самую девочку, которая была свидетелем его преступления.
Холли поняла, что для нее это означает опасность. Это означает очень серьезную опасность!
ГЛАВА V
Виллоу-Дейл, 70-36-11
— Да, он меня узнал, но он не знает моего имени, — повторяла Холли, глядя в зеркало в своей комнате наверху.
Только вернувшись домой и попав в такой знакомый мир своих любимых вещей, фотографий, постеров, она почувствовала, что напряжение от осознания опасности, исходящей от Джастина Мейсона, начинает спадать. Она удобно устроилась, откинувшись на персикового цвета подушки и радуясь тому, что хотя бы здесь, в своей комнате, ей тепло и уютно.
В недавнем разговоре с ней Белинда была очень добра и уступчива.
«Я тебя не осуждаю, если тебе не захочется ввязываться в это дело, — говорила она. — Потому что опасность может грозить именно тебе».
А Трейси сказала: «Что бы ни произошло, мы в этом участвуем все вместе. Ты во всем можешь положиться на нас».
Они обе напустили на себя бравый вид и отправились по домам.
«Итак, что мы имеем? — спросила Холли свое отражение в зеркале. — Он знает, что я знаю. Но что он сможет с этим поделать?»
Она расправила плечи. Это Джастин Мейсон должен сейчас дрожать от страха. Потому что у него совесть нечиста, и ему нужно кое-что скрывать.
И она начала медленно, аккуратно перечислять, отгибая пальцы: они втроем знают, что он инсценировал аварию и потерю памяти — это раз. Они знают, что ему очень нужны деньги — это два. Нужны деньги… Но почему?
Она попыталась объяснить это различными причинами. Потому, что его подружка любит дорогие подарки? Или потому, что провалилась крупная сделка. А может, он весь в долгах, и банк отказывает ему в кредите? Любой из вариантов не выдерживал критики. Почему представитель такой богатой семьи может нуждаться в деньгах? И что такое тридцать пять тысяч фунтов для семейства, обладающего миллионами? Холли сидела на кровати, углубившись в свои размышления.
Сидела до тех пор, пока в комнату не ворвался Джейми, тарахтя игрушечным автоматом. Ее самообладание, с таким старанием собранное по кусочкам, вмиг разлетелось вдребезги.
— Готово — ты труп! — завопил брат, плюхаясь животом на пол в стиле лихих коммандос.
— А ты сейчас им станешь по-настоящему, если немедленно не уберешься отсюда! — она запустила в него ручкой, но промазала.
— Ну как, уже раскрыли вы это дело? — поддразнил ее Джейми. — Будешь писать о нем в школьный журнал?
— Джейми, катись отсюда! — точным броском она залепила ему щеткой для волос по уху.
— Ой-ой! — завопил он.
— Джейми! — крикнула снизу миссис Адамс. — Оставь в покое Холли, не будь надоедой!
Джейми обиженно выскользнул из комнаты.
«А ведь он прав! — неожиданно Холли увидела проблеск света. — Никогда не думала, что скажу такое, но он прав! Я могла бы написать об этом — или сделать вид, что собираюсь написать». Она вскочила с кровати и выпрямилась в полный рост перед зеркалом — высокая, стройная девочка-подросток с очень решительным взглядом.
Спустившись вниз, она разыскала телефонную книгу и вскоре нашла нужный ей номер — газетный концерн Мейсона, главный офис, Виллоу-Дейл, 70-36-11. Холли взяла телефонный аппарат к себе в комнату, набрала номер и, затаив дыхание, стала ждать.
— Газетный концерн Мейсона, — ответил приятный женский голос на другом конце провода.
Холли помедлила, собираясь с духом.
— Говорите, я вас слушаю, — вежливо повторила женщина.
— Меня зовут Холли Адамс, я учусь в школе Винифред Боуин-Дэвис. Дело в том, что я работаю над домашним заданием по английскому языку.
— Да, — в голосе слышалось профессиональное терпение и доброжелательность.
— Нельзя ли мне встретиться с мистером Мейсоном и взять у него интервью?
Холли постаралась, чтобы эта фраза прозвучала наивно и непосредственно, то есть как можно более по-детски. Она рассчитывала этим расположить к себе женщину.
— Понимаете, учительница сказала, что мы должны взять интервью у кого-то из местных бизнесменов, а мистер Мейсоон, он ведь самый знаменитый в нашем городе бизнесмен, — отважно бросилась в атаку Холли. — И потом, он сам связан с газетным бизнесом… Вот я и решила, что он как раз тот, кто мне нужен. Как вы думаете, он не будет против?
Женщина заговорила не сразу. Казалось, наивная бесцеремонность и напористость Холли произвела на нее благоприятное впечатление.
— Как раз сейчас мистер Мейсон находится дома. Я попробую позвонить ему и передать вашу просьбу. Повторите, пожалуйста, как вас зовут?
— Холли Адамс.
— Не вешайте трубку.
«Хоть бы он согласился! Хоть бы согласился!», — думала Холли.
На всякий случай она скрестила пальцы. Эту мысль, сам того не подозревая, подсказал ей Джейми. Только так она сможет проникнуть за старые каменные стены Мейнор-хауса. А уж там посмотрим! Там она разберется, что к чему. Холли услышала, что трубку снова взяли.
— Алло, мисс Адамс, вы слушаете? Я поговорила с мистером Мейсоном, и он сказал, что, возможно, сумеет уделить вам полчаса завтра утром перед тем, как на несколько дней отправится в Лондон. Вас это устраивает?