«Ну и что же теперь? — подумал я. — Неужели тюрьма? Но что они могут мне еделать? Уж не считают ли они меня шпионом?»
Через несколько мгновений я заметил, что китайцы никак не реагируют на мое появление, хотя я остановился на обочине и меня было видно издалека. Мимо меня тянулась вереница старых повозок, машин, велосипедистов и пешеходов. Солдаты останавливали их, проверяли документы и пропуска; некоторых они даже обыскивали. Но на меня они не обращали абсолютно никакого внимания.
Взглянув направо, я заметил, что остановился как раз напротив проезда, ведущего к небольшому каменному домику, видневшемуся в нескольких сотнях футов от меня. Слева от домика была лужайка, поросшая некошеной травой, а позади него виднелась какая-то улица.
В этот момент меня обогнал огромный грузовик. Остановившись впереди меня, он закрыл от моих глаз блокпост. Спустя еще мгновение синий «лендровер-тойота», за рулем которого сидел белокурый мужчина, обогнал грузовик. Я услышал громкую речь (говорили по-китайски), затем — крики. Видимо, «лендровер» намеревался подъехать к блокпосту, но солдаты остановили его и окружили. Хотя я не мог видеть происходящего, я слышал, как они громко и сердито говорили что-то по-китайски, а европеец полуиспуганно отвечал им по-английски с заметным голландским акцентом.
— Нет-нет, прошу вас, — сказал он. — Извините, пожалуйста. Я турист. Вот, посмотрите, у меня есть специальное разрешение на проезд по этой дороге.
Подъехал еще один автомобиль. Сердце у меня так и запрыгало. Это был тот самый китайский офицер, которого я совсем недавно видел у ресторана. Когда его машина поравнялась с моим джипом, я пригнулся пониже на сиденье.
— Дайте-ка мне ваши документы! — обратился он к голландцу на безукоризненном английском.
Слушая их разговор, я заметил справа от себя нечто странное и выглянул из окна машины, пытаясь понять, что же там происходит. Проезд к дому буквально утопал в слабом золотистом сиянии, точно таком же, какое я видел в горах, когда мы с Инем были вынуждены бежать из Лхасы. Да, это дакини.
Мотор джипа был включен, и мне оставалось только свернуть вправо, к этому проезду. Затаив дыхание, я подъехал к домику и, проехав прямо через лужайку, выбрался на соседнюю улицу и повернул налево. Через милю с небольшим я опять повернул влево, удаляясь от городка в северном направлении по шоссе, по которому я уже проезжал. Минут через десять я вернулся к тем же каменным глыбам, не зная, как быть дальше. В этот момент я услышал над дорогой, ведущей на запад, воронье карканье. И я не раздумывая повернул туда, решив ехать до тех пор, пока это окажется возможным.
Дорога шла круто в гору до самого перевала, а затем спускалась в длинную долину, окруженную скалистыми кручами. Проехав несколько часов, я заметил, что начинает смеркаться. Вокруг не было ни машин, ни пешеходов; даже дома по сторонам почти не попадались мне. Еще через полчаса совсем стемнело, и я заметил узкую, мощенную гравием дорогу, вьющуюся справа от меня. Я сбавил газ и огляделся. У обочины дороги мои глаза наткнулись на что-то. Это нечто напоминало одежду.
Остановив джип, я посветил фонариком из окна машины. Это была моя куртка. Та самая, которую я оставил в ресторанчике за минуту до того, как появились китайцы.
Улыбнувшись, я выключил свет. Эту куртку мог принести сюда только Инь. Выйдя из джипа, я забрал куртку, а затем сел за руль и поехал по узкой дороге, не включая фар.
Через каких-то полмили дорога, шедшая под уклон, привела меня к небольшому домику с сараем, стоявшим возле него. Несколько коз подозрительно покосились на меня из-за изгороди. На крыльце домика я заметил мужчину, сидевшего на стуле. Когда я остановил джип,
мужчина поднялся. Я сразу же узнал его по фигуре. Да, это был Инь!
Выскочив из джипа, я бросился к Иню. Он обнял меня, широко улыбаясь.
— Рад видеть вас, — проговорил он. — Как видите, я был прав, говоря, что вам помогут.
— Меня едва не схватили, — отвечал я. — А как же тебе удалось спастись?
На его лице вновь появилось выражение нервозности.
— Женщины из ресторана оказались очень сообразительными. Увидев китайских солдат, они спрятали меня в печке. В нее так никто и не заглянул.
— А как ты думаешь, что сталось с этими женщинами? — спросил я.
Он посмотрел мне в глаза и ничего не ответил. Возникла пауза.
— Я не знаю, — отозвался он наконец. — Многие люди дорого заплатили за то, что помогли нам.
Инь осмотрелся и направился к джипу.
— Помогите мне внести провизию в дом. Мы приготовим что-нибудь поесть.
Разведя огонь, Инь рассказал, что после того, как полицейские уехали, он вернулся в дом своих друзей, и они предложили ему спрятаться в этом полузаброшенном домике, пока они не найдут для него машину.
— Ядогадывался, что вы потеряете голову от страха и попытаетесь вернуться в Лхасу, — продолжал Инь — Но я понимал, что если вы все же решитесь продолжать путешествие, вы непременно направитесь на северо-запад. А туда ведет только эта дорога. Поэтому я и повесил вашу куртку в надежде, что ее первым заметите вы, а не солдаты...
— Но это же очень рискованно, — проговорил я. Инь кивнул, укладывая овощи в тяжелый котел, до половины наполненный водой, а затем повесил его на крюк над самым огнем. Из-под дна котла вырывались язычки пламени.
Убедившись, что Инь развеял большую часть мучивших меня страхов, и усаживаясь на старый пыльный стул поближе к огню, я сказал:
— Я же говорил, что непременно попытаюсь выбраться отсюда. Мне кажется, это мой единственный шанс остаться в живых.
Затем я рассказал ему обо всем, что случилось со мной с тех пор, как мы расстались; обо всем — за исключением сияния в проезде к дому. Когда же я рассказал Иню о том, как я прятался среди глыб, и о том самом фургоне, он так и плюхнулся на стул.
— А вы уверены, что это тот самый фургон, который мы видели сверху? — растерянно спросил он.
— Да, тот самый, — отвечал я. Инь едва не лишился дара речи.
— И вы видели тех же людей, которых встречали прежде, и не переговорили с ними? — Его лицо исказила гримаса гнева. — Неужели вы забыли? Я ведь рассказывал вам, что видел во сне людей, которые могут помочь нам найти ворота, ведущие в Шамбалу?
— Я не хотел подвергать себя опасности. Они ведь могли выдать меня, — запротестовал я.
— Что? — Инь уставился на меня, а затем, нагнувшись, на несколько мгновений закрыл лицо руками.
— Я был ошеломлен, — отвечал я. — Я просто не мог поверить, что сам ввязался в эту ситуацию. Но я хотел выбраться из нее. Просто хотел спастись.
— Тогда слушайте меня внимательно, — проговорил Инь. — Ваши шансы на то, чтобы немедленно покинуть Тибет и улететь отсюда, прямо скажем, минимальны. И единственная возможность спастись для вас — это постоянно идти вперед и вперед. Действуя так, вы сможете воспользоваться элементами синхронистичности.
Я отвел глаза, сознавая, что Инь, по-видимому, прав.
— Расскажите мне обо всем, что произошло после появления фургона, — попросил Инь. — Обо всех деталях. Даже о мелочах.
Я рассказал ему, что фургон просто остановился и, едва это произошло, я испытал сильный страх. Затем я описал, как вела себя женщина, словно собираясь выйти из машины, но затем передумала, и они вскоре уехали.
Инь вновь покачал головой:
— Вы просто-напросто погубили синхронистичность неверным использованием своего молитвенного поля. Вы настроили свое поле на ожидание страха, и оно не позволило произойти всему остальному.
Я опустил глаза.
— Вспомните о том, что произошло, — продолжал Инь, — когда вы услышали шум приближающегося фургона. Вы оказались перед выбором. Вы могли думать об этом событии как об угрозе или потенциальной помощи для вас. И вы, конечно, обдумали оба эти варианта. Но как только вы взглянули на фургон, вы сразу о чем-то вспомнили. Тот факт, что это оказался тот самый фургон, который мы с вами уже видели на перекрестке, очень показателен, особенно если вспомнить, что эти же люди создали замешательство, позволившее нам ускользнуть незамеченными. С этой точки зрения они уже помогли вам, а теперь вполне могли помочь вам еще раз.