Постепенно настроение у меня стало портиться. Я примчался сюда, в этот отель, думал я, облетев добрых полсвета, и не встретил ни одного приветливого лица. Тяжело вздохнув, я вспомнил совет Уила быть предельно внимательным ко всему, говоря себе, что он имел в виду
Я отлично знал, что восприятие этого мистического потока напоминает ключевой опыт истинной духовности, являясь прямым доказательством того, что глубоко за внешними событиями человеческого бытия происходит нечто более важное. Но спорадический характер этого восприятия всегда создает определенные проблемы; оно проявляется на мгновение, чтобы увлечь нас, и столь же быстро исчезает.
Оглядываясь по сторонам, я заметил высокого черноволосого мужчину, который выходил из дверей отеля, направляясь прямо ко мне. На нем были желтовато-коричневые широкие брюки и модный белый свитер. Под мышкой у него виднелась сложенная газета. Пробравшись между шезлонгами, он уселся за столик прямо напротив меня. Открыв газету, он огляделся по сторонам и кивнул мне, приветливо улыбаясь. Затем он подозвал официанта и заказал бутылку воды. Внешне он напоминал уроженца Азии, но по-английски говорил на удивление чисто, без малейшего акцента.
Налив себе воды, он взглянул на часы и углубился в чтение. В нем было нечто, сразу же располагающее к нему окружающих, но я» старался держаться начеку. А незнакомец буквально излучал очарование и энергию. Время от времени он отрывал глаза от газеты и, широко улыбаясь, обводил взглядом соседей. И вот его глаза встретились со взглядом раздражительного джентльмена, сидевшего напротив меня.
Я был почти уверен, что этот малосимпатичный господин быстро отведет глаза, но вместо этого он любезно улыбнулся темноволосому мужчине, и они оживленно заговорили на каком-то языке, напоминающем непальский. Спустя несколько мгновений они дружно расхохотались. Привлеченные этой беседой, несколько человек за соседними столиками также заулыбались, и один из них произнес нечто такое, что вызвало у окружающих взрыв смеха.
Я с интересом наблюдал за этой сценой. Здесь, очевидно, что-то происходило. Настроение у окружающих но улучшилось.
— Боже мой, — проговорил темноволосый мужчина, глядя в мою сторону. — Как вам это понравится? Я огляделся по сторонам. Мои соседи опять уткнулись в газеты, а незнакомец нашел в своей что-то любопытное и теперь старался пододвинуть свое кресло поближе ко мне.
— Они только что закончили молитвенную практику, — пояснил он. — Это просто изумительно.
— Что же их так обрадовало? — спросил я.
— Они изучали действие молитвы за людей, у которых возникли проблемы со здоровьем, и только что узнали, что пациенты, регулярно получавшие молитвенную помощь от других, имеют меньше осложнений и выздоравливают гораздо быстрее, даже если не знают, что за них молятся. Но это еще не все. Наши соседи удивились, что самая действенная молитва — это та, которая содержит не просьбу, а утверждение. —Не совсем понимаю, что вы имеете в виду, — отвечал я.
Он пристально посмотрел на меня своими кристально голубыми глазами:
— Они проводили занятие по изучению действенности двух типов молитвы. Первый тип — это просьбы к Богу или Божественному началу вмешаться и помочь больному. Другой тип — простое, высказанное с верой утверждение, что Бог поможет больному. Улавливаете разницу?
— По правде сказать, не совсем.
— Молитва, просящая Бога вмешаться, исходит из того, что Бог может это сделать, но лишь в том случае, если Он сочтет, что наша просьба заслуживает этого. Она предполагает, что мы не играем в этом никакой роли, кроме выражения просьбы. Другой тип молитвы исходит из того» что Бог готов и хочет вмешаться, но установленные Им законы человеческого бытия таковы, что исполнение молитвенной просьбы в определенной мере зависит от нашей веры в то, что она будет исполнена. Поэтому наша молитва должна содержать утверждение, отражающее эту веру. Как выяснилось, второй тип молитвы оказался наиболее действенным. Я кивнул. Кажется, я начал понимать. Тем временем мой собеседник задумчиво обвел взглядом окружающих и продолжал:
— Все самые знаменитые молитвы в Библии — это не просьбы, а именно утверждения. Вспомните хотя бы молитву Господню («Отче наш»). В ней сказано: «...яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь и остави нам долги наши». Здесь нет мольбы о том, чтобы Бог дал нам пищу, как нет и просьбы о прощении наших грехов. Молитва просто утверждает, что все это будет дано нам, и, с верой утверждая свою уверенность в этом, мы получаем просимое.
Он опять сделал паузу, улыбаясь и словно ожидая вопроса.
Я только засмеялся в ответ. Его прекрасное настроение было на удивление заразительным.
— Некоторые ученые любят теоретизировать, — продолжал он, — утверждая, что эти данные выражают еще нечто такое, что имеет исключительную важность для каждого человека. Они настаивают, что если наши надежды, наши подкрепленные верой ожидания являются тем ,что заставляет молитву «работать», это означает, что каждый из нас, независимо от того, сознает он это или нет, постоянно посылает в мир лучи и силу молитвенной энергии. Вы согласны, что это соответствует истине? — Не дожидаясь моего ответа, он продолжал: — Если молитва представляет собой утверждение, основанное на наших надеждах и вере, это значит, что любые наши ожидания имеют силу молитвы. Таким образом, мы, сами того не сознавая, непрерывно возносим молитвы во имя лучшего будущего для себя и других.
Он посмотрел на меня так, словно ему пришла в голову потрясающая мысль.
— Можете вы себе представить? — продолжал он. — Наука в наши дни подтверждает реальность наиболее эзотеричных мистических течений во всех религиозных системах. А все эти мистические практики утверждают, что мы сами оказываем ментальное и духовное влияние на все происходящее в нашей жизни. Вспомните хотя бы изречение о том, что вера с горчичное зерно может сдвинуть горы. Что, если эта способность и является секретом подлинного успеха в жизни, создания сообщества единомышленников? — Его глаза засверкали так, словно он знает гораздо больше, чем хочет высказать. — Мы все должны понять, как «работает» эта взаимосвязь. Час настал.
Я улыбался, глядя на этого человека, будучи заинтригован всем тем, что услышал от него, и не переставая удивляться изменению общего настроения посетителей у бассейна. Затем я инстинктивно поглядел налево, как поступаем мы, когда чувствуем на себе чей-то взгляд. В самом деле, я увидел, что один из официантов пристально смотрит на меня, стоя у входных дверей. Когда наши глаза встретились, он быстро отвернулся и пошел по дорожке, ведущей к эскалатору.
— Простите, сэр, — раздался у меня за спиной чей-то голос. Обернувшись, я увидел перед собой другого официанта.
— Не желаете ли выпить чего-нибудь? — спросил он.
— Нет... благодарю, — отвечал я. — Я хочу просто еще посидеть.
Бросив взгляд в сторону официанта у дверей, я обнаружил, что он исчез. Я обвел глазами пространство возле дверей, пытаясь отыскать его. Когда же я наконец взглянул направо, туда, где сидел мой черноволосый собеседник, оказалось, что его тоже нет.
Поднявшись из-за столика, я спросил господина, сидевшего напротив меня, не видел ли он, в какую сторону ушел мужчина с газетой. Господин отрицательно покачал головой и резко отвернулся.
Весь оставшийся вечер я провел у себя в номере. Происшедшее у бассейна повергло меня в смущение. Кто был незнакомец, рассказывавший мне о типах молитвы? Не присутствовал ли в этой информации элемент синхронистичности? Почему тот официант так пристально смотрел на меня? И в конце концов, куда девался Уил?
Ближе к сумеркам, поспав Несколько часов, я решил все же рискнуть и прогуляться в один из расположенных неподалеку ресторанов, о котором я слышал от одного из посетителей.
— Это совсем рядом. Опасности никакой, — отвечал мне важный консьерж в очках, когда я спросил его, как туда пройти. — Никаких проблем.