Луч прожектора ударил вертикально вниз, и зал прорезала колонна бледного света. Трубы убрали, кроме той, из которой торчал мертвый гимнаст; рядом лежал раздавленный гирями силач — но до них никому уже не было дела.
В центре узкого круга света началось движение. В полу манежа, скрипнув на петлях, поднялась круглая крышка люка, и в зал выбралась стройная женщина в черном трико. Одна половина ее лица пряталась под белым гримом, другая — под черным, жуткая улыбка и затянувшая глаза поволока были на месте.
Отвесив церемонный поклон, мимесса приставила руку в белой перчатке к уху, словно прислушиваясь, и тут музыка снова заиграла — тихая, вкрадчивая, жутковатая.
Куртуазная Кло засунула руку в карман и вытащила оттуда… ничего. При этом раздался звон ключей. Выбрав один, она повернулась, нащупала, судя по всему, дверь и вставила ключ в также невидимую замочную скважину. Щелкнул замок. Спрятав ключи обратно, мимесса взялась за дверную ручку, повернула ее и потянула дверь на себя. До зрителей донесся скрип петель. Перешагнув порог, Куртуазная Кло закрыла дверь за собой и, сняв с себя пальто и шляпку, которых не было, повесила их на вешалку, которой не было, а затем пошагала. Луч прожектора пополз за ней.
Раздалось мяуканье. Кло остановилась и, наклонившись, погладила «кота», который тут же замурчал.
И тут откуда-то издалека раздались приглушенные голоса. Кто-то с кем-то спорил.
Куртуазная Кло вздрогнула и задрала голову, словно разговор происходил где-то наверху, а затем… она сделала то, во что, как и говорил клоун, поверить было невозможно. Мимесса начала подниматься по лестнице. Притом, что на манеже по-прежнему не было никакой лестницы!
Она шагала по невидимым отдающимся скрипом ступеням, поднимаясь все выше и выше, а под ней зияла пустота. Это было настоящее чудо, и если бы господин Помпео или его спутники не сидели обездвиженные, они точно сейчас протерли бы глаза и для верности даже ущипнули бы себя, полагая, что им все это снится.
Куртуазная Кло между тем поднялась на «второй этаж» и, крадучись, пошла по воздуху, как по обычному коридору. Голоса спорщиков зазвучали громче.
Мимесса на цыпочках подошла, судя по всему, к очередной двери и приставила к ней ухо.
— …Я знаю, что ты сделал, Гофф! — раздался надтреснутый, по-стариковски рыхлый голос из-за двери. — У тебя не получится скрыть свое ужасное преступление! Я иду в полицию!
Гофф, к которому обращался обладатель надтреснутого голоса, яростно зарычал:
— Никуда ты не пойдешь, старик! Зря ты влез в мои дела!
— Эй, зачем тебе этот подсвечник, Гофф?! — завопил старик. — Нет! Не подходи ко мне!
Затем раздался звук удара. Чье-то тело упало на пол, а Гофф, судя по свисту опускающегося подсвечника, последующему хрусту и чвякающим звукам продолжал наносить удар за ударом.
Наконец все стихло. Мимесса стояла, замерев в ужасе у двери.
И тут в залераздался вкрадчивый голос Бетти Грю:
— Эй, Гофф! Кло стоит за дверью и подслушивает!
Мимесса вздрогнула, сорвалась с места и побежала. Раздался грохот распахнувшейся и ударившейся о стену двери, за ним последовало разъяренное рычание и звук быстрых шагов.
Кло обернулась на бегу, споткнулась и покатилась с лестницы.
И хоть лестница была невидимой, тело мимессы явно ощущало соприкосновение с каждой ступенью. Оно билось и ударялось о них, а Кло все падала и падала. Рука ее сломалась, на лбу появилась ссадина.
Мимесса приземлилась на манеже у основания лестницы. Она хрипела и выплевывала кровь. Длинные черные волосы растрепались. Кло попыталась подняться, но у нее не вышло, и она упала обратно. И тут ее настиг Гофф.
Невидимка схватил мимессу за волосы и потащил по манежу. Кло дергалась и вырывалась, сучила ногами по полу. Ее рот раскрывался, но вместо криков из него вырывалось лишь мычание.
— Зря ты влезла в мои дела, Кло! — рявкнул Гофф, а затем поднял ее (вернее, сама мимесса поднялась).
Волосы Куртуазной Кло начали наматываться на невидимый крюк. Раздался скрип лебедки, как будто кто-то вращал ручку, и крюк с висящей на нем мимессой начал подниматься все выше и выше. Ноги Кло оторвались от манежа, она дергалась и мычала. Глядя на ее страдания, Гофф смеялся.