Кафи!.. Где Кафи?
Мы не хотели оставлять его в каюте. Боялись, как бы он тебя не разбудил.
Где он?
У Мади. Успокойся, с ним все в порядке. Ты-то сам как?
Выспался и чувствую себя вполне прилично. — Да уж, тебе есть чем гордиться! — воскликнул Стриженый. — Ночью ты напустил на всех такого страху! Когда теплоход замедлил ход, а потом стал разворачиваться, все пассажиры повыскакивали на палубу. Сегодня утром многие спрашивали, как вы с Кафи себя чувствуете. А капитан и помощник просто в ярости! Представь себя на их месте. Из-за тебя им пришлось устроить самый настоящий аврал! К тому же теперь наше судно опаздывает на целый час. Я не говорю о том, как мы из-за тебя переволновались!
— Удалось выяснить, кто хотел утопить Кафи?
Помощник капитана уже устраивал нам настоящий допрос — и ночью и утром, когда заходил узнать, как ты себя чувствуешь. Ему нужно составить рапорт о том, что произошло, а для этого необходимо поговорить со всеми нами. Ты уже можешь держаться на ногах?
Вполне. Я же не болен!
Одевайся, а я схожу за Мади и Кафи.
Мне казалось, что я вполне оправился от ночного потрясения, однако, едва встав на ноги, я зашатался, как при сильной качке. Тем не менее важно было как можно скорее найти того, кто хотел столь подлым способом избавиться от моей собаки. Наверняка это был тот самый человек, который предыдущей ночью набросился на меня с кулаками, а овчарку назвал чертовой псиной.
Дождавшись Мади и Кафи, мы поднялись в каюту помощника капитана. Его лицо, обычно такое приветливое, на этот раз не предвещало ничего хорошего. Оглядев меня с головы до ног и убедившись, что продолжительное купание не повредило моему здоровью, он строго проговорил:
— Молодой человек, я рад, что вы вполне оправились. Согласитесь, однако, что ваш необдуманный поступок мог иметь самые тяжелые последствия. Однако я вовсе не собираюсь устраивать вам взбучку. Мне бы хотелось услышать исчерпывающий рассказ о том, что произошло. Я предпочел дождаться, когда вы сами будете в состоянии отвечать на мои вопросы, поэтому не стал подробно расспрашивать вашего товарища, который поднял тревогу. Итак, вы увидели, как кто-то тащит вашего пса по палубе?
Да, господин помощник. Но мы находились слишком далеко и не разглядели, кто это был — пассажир или член экипажа.
А как вы объясните, что такая большая собака не защищалась? Я хорошо знаю овчарок. Они не подпускают к себе чужих людей. Может, ваш пес заболел?
Больным его едва ли можно назвать, но и здоровым тоже, — вмешался в разговор Сапожник. — Сегодня утром я внимательно осмотрел его клетку и обнаружил кое-что интересное.
Интересное?
Взгляните сами, господин помощник.
Я с удивлением смотрел на своего приятеля, который ни словом не обмолвился мне о своей находке. Между тем Сапожник извлек из кармана клочок бумаги, развернул его и показал всем маленькую белую таблетку.
— Это очень похоже на снотворное. Наверняка были и другие таблетки, но я нашел только эту.
И где же?
В куске мяса, которое оставалось в клетке Кафи. Кто-то кинул ему через решетку несколько кусков мяса. Это случилось уже после того, как мы навещали его в последний раз: все, что принесли мы, он съел на наших глазах.
Помощник капитана нахмурил брови. Я был ошеломлен. Так вот чем объяснялось странное поведение пса! Когда его тащили по палубе, он крепко спал, но, оказавшись в воде, проснулся и нашел в себе достаточно сил, чтобы держаться на поверхности.
— Значит, кто-то хотел избавиться от вашей собаки. Но зачем?
Я замялся. Несмотря на уверенность, что Кафи похитил тот самый человек, с которым я повздорил накануне ночью, никаких доказательств у меня не было.
— Если вы кого-нибудь подозреваете, лучше сразу скажите об этом, — проговорил помощник капитана. — Мы должны во что бы то ни стало найти виновного, причем как можно быстрее.
Мое замешательство было замечено, поэтому отступать я не мог.
— Вполне возможно, это сделал моряк, на которого я наткнулся прошлой ночью, когда приходил проведать собаку.
Матрос?
У него на рукаве было две нашивки.
Что ему понадобилось в такой поздний час в помещении для животных?
— Он вел оттуда радиопередачу. Хозяин каюты скрестил руки, даже не пытаясь скрыть удивление.
Радиопередачу? Из этого закутка?!
Да. Моряк что-то говорил в микрофон по-французски и на каком-то незнакомом мне языке. При этом он несколько раз повторил слово «Александрия». Поняв, что его раскрыли, он меня ударил, а Кафи бросился меня защищать. Не исключено, что этот человек решил отомстить собаке, сорвать на ней свою злость.
Это и в самом деле возможно, — согласился помощник капитана. — Боюсь, однако, что вы кое в чем заблуждаетесь. Никто из команды нашего судна не позволил бы себе ничего подобного.
— Прошу прощения, мсье, но я почти уверен в своей правоте. Взгляните на это!
И я достал пуговицу, найденную накануне. Помощник капитана долго с недоверчивым видом вертел ее в руках, разглядывая со всех сторон, и наконец заявил:
— Здесь действительно изображен якорь, как и на наших пуговицах, однако он другой формы. Посмотрите сами: кольцо в его верхней части значительно больше!
Он сунул мне под нос обшлаг своего рукава, чтобы я мог убедиться в справедливости его слов, и с явным облегчением добавил:
— Могу сказать совершенно определенно: никому из членов нашего экипажа этот предмет не принадлежит. Мундиры для всей команды шились в Марселе, в одном ателье, поэтому на них одинаковые пуговицы.
Однако, как вы сами могли заметить, некоторые пассажиры носят двубортные пиджаки в морском стиле с золочеными пуговицами. — И подвел итог: — Естественно, я продолжу расследование, однако не хочу скрывать: поскольку виновником вчерашнего происшествия, судя по всему, является пассажир, дело представляется мне чрезвычайно деликатным.
Главное же то, что и для вас, и для вашей собаки все закончилось хорошо. Спасибо, что зашли ко мне. Обещаю держать вас в курсе событий.
Разговор нас сильно разочаровал. У всех сложилось впечатление, что помощник капитана хотел не столько расследовать случившееся, сколько снять с членов команды все подозрения. К тому же его рассуждения были не вполне убедительны. Любой моряк мог потерять пуговицу и пришить на ее место другую.
— Я думаю, помощник постарается замять это дело, — выразил общее мнение Бифштекс. — Он не станет утруждать себя поисками недостающей пуговицы и, уж конечно, не решится беспокоить расспросами пассажиров. Придется разбираться самим!
— Вот именно! — поддержал я товарища. — Мы обязательно должны найти этого мерзавца! Я бы забыл полученную от него оплеуху, но никогда не прощу того, что он хотел убить Кафи!
Нашу оживленную беседу прервало появление Соланж.
Если бы вы только знали, как я перепугалась ночью! — воскликнула она. — Откуда вы идете? От помощника?
Мы обо всем ему рассказали. Он уверен, что тот, кого мы ищем, не может быть членом команды.
Кстати, я навела справки об этом матросе. Он и в самом деле увлекается радио. Даже вступил в международный клуб радиолюбителей.
Он знает какие-нибудь иностранные языки? — Да.
Какие?
— Мне сказали, что он долго жил в Северной Африке, поэтому наверняка знает арабский.
Теперь я был почти уверен, что позапрошлой ночью незнакомец во время радиопередачи говорил по-арабски.
— У него есть синий китель, как у других моряков?
— В свободное от службы время он действительно надевает похожую на китель синюю куртку с золочеными пуговицами. Вы его подозреваете?
— Мы просто хотим выяснить, кто сбросил собаку в море. И совершенно ясно, что от помощника капитана помощи ожидать не приходится. Не могли бы вы сказать…
Договорить мне не удалось. К нам подошел дежурный по палубе и все с той же слащавой любезностью осведомился, вполне ли мы оправились после ночных волнений. Я машинально взглянул на его куртку. Все пуговицы были на месте, однако это ничего не значило. Такой человек, конечно, не появился бы на людях, не приведя предварительно в порядок свою одежду. Я наклонился к нему, пытаясь разглядеть, какой формы якоря на его пуговицах. Он перехватил мой взгляд и недоуменно опустил глаза, стараясь понять, что же необычного я заметил в его одежде.