Доктор Снеллинг многозначительно кашлянул.
– Если не проявите благоразумие, мисс Фрингл, и не дадите лодыжке немного покоя, я велю вашей очаровательной племяннице конфисковать ваши туфли, тем самым приковав вас к постели. Что же до транжирства, я недавно слышал о заграничных капиталах капитана Плакетта. Средств для безбедной жизни он оставил более чем достаточно.
– Тьфу, какие капиталы? – фыркнула мисс Фрингл. – Уж я бы о них знала.
Девочки, переглянувшись, молча с ней согласились. Уж они-то доподлинно знали о прижимистости и скупости директрисы! Хлеб насущный они ели на средства миссис Плакетт и видели, как отчаянно та старалась на всём экономить. Ни о каком состоянии и речи не было.
Доктор Снеллинг пожал плечами:
– Возможно, пустая болтовня. – Он собрал инструменты в саквояж и бросил взгляд на свои золотые часы. – Больше ничем не могу помочь, мисс Фрингл. Если не уйду прямо сейчас, Молли Бенион успеет родить и отнять ребёнка от груди, а я останусь без гонорара. Говорите, миссис Плакетт крепко спит… Оставлю ей порошок, на случай, если она проснётся и снова разволнуется. Проследите, чтобы она его приняла, ясно, юные леди?
Все семеро дружно кивнули в ответ.
– Будет спать как убитая, – заверила Мрачная Элинор.
Беспутная Мэри-Джейн ущипнула её так, чтобы никто не видел.
Мисс Фрингл, услышав замечание Элинор, прищурилась, заставив Китти поволноваться, но старая дева лишь сказала:
– Выпрямитесь, моя девочка. Осанка – это всё, а у вас спина, как у верблюда.
– Доброй ночи, леди, – распрощался доктор и направился к двери. – Вернусь утром.
Дверь за эскулапом захлопнулась, и барышни остались наедине с мисс Фрингл.
– Ну? – Она ещё раз стукнула тростью. – Кто-нибудь, помогите-ка мне подняться. Только не вы. – Регентша смерила гневным взором Глупышку Марту.
Невозмутимая Китти крепко стиснула пакетик со снотворным. У неё забрезжила идея.
– Потерпите чуть-чуть, мисс Фрингл, – попросила она. – Сначала позвольте развести в комнате миссис Плакетт огонь. Не хотелось бы, чтобы нечто холодное нарушило ваш сон. Ой, то есть, я хотела сказать, ночная прохлада. Или холод простыней.
«Или хладный труп», – так и крутилось у неё на языке.
Рябая Луиза с тревогой посмотрела на Китти.
– Может, лучше сначала мне туда пойти и немного прибраться? Я оставила там… свою книгу. Когда… читала для миссис Плакетт.
Крепышка Элис и Беспутная Мэри-Джейн резко повернули головы в сторону комнаты директрисы.
– Не стоит, – широко улыбнулась Невозмутимая Китти, наслаждаясь устремлёнными на неё полными ужаса взглядами. – Мисс Фрингл знает, что ей придётся делить ложе с миссис Плакетт. – Она надеялась, что подруги поймут намек: нельзя переносить миссис Плакетт сейчас, иначе придётся как-то объяснять её отсутствие. – Дамам будет вполне уютно, как только мы разведём огонь. А пока, мисс Фрингл, позвольте заметить, вы ведь ужасно разволновались после такой травмы. Разрешите принести вам чашечку успокоительного чая с ромашкой.
– Не нуждаюсь в успокоении, – рявкнула регентша. – Всегда сплю как агнец. Полчаса – и я уже в объятиях Морфея.
– Великолепно, – обрадовалась Китти. – А вы знали, что в прошлом году в Нортгемптоне ромашка миссис Плакетт завоевала приз Женского Совета по домоводству?
– Что она вообще забыла в Нортгемптоне? – прищурилась мисс Фрингл. – Кембридж недостаточно для неё хорош?
– Просто там огромный спрос на её призовую ромашку. – Китти улыбнулась. – Никуда не уходите! Мигом обернусь, одна нога здесь, другая там.
Остальные барышни последовали за ней на кухню. Дождавшись всех, они заперли дверь. Китти разворошила угли в печи, чтобы подогреть воду для ромашкового чая мисс Фрингл.
– Я думала, она не хочет чая, – заметила Глупышка Марта.
– Да у неё прямо свербело, так хотелось его попробовать после того, как Китти насочиняла про этот вздорный приз, – возразила Беспутная Мэри-Джейн. – Замечательная идея, дорогая.
– Но зачем? – удивилась Душечка Роберта. – Зачем вся эта суета с чаем?
– Разумеется, чтобы напоить нашу гостью снотворным. – Рябая Луиза выудила пакетик из кармана Китти и ознакомилась с дозировкой, предписанной доктором Снеллингом. – Только не переборщи с порошком для старушки, не то придётся разбираться с очередным трупом.
– Да и церковь Святой Марии без своего хора будет совсем не та, – загрустила Душечка Роберта.