— Я была права! Я знала, что ты здесь! Радостно воскликнула я. — Как всегда. — Безэмоционально отозвался он делая внеочередную затяжку.
— Курить вредно.- Буркнула я.
— Это мне ты говоришь? Знаешь сколько пачек мне принесла Бела? Что же ты так сестрёнка? —
Будничным тоном спрашивал он.
— Так вот куда она прятала мои последние пачки, у меня хоть была причина. А ты? Что с тобой стало? —
Распалялась я.
— А тебе разве не доложили? Я думал вы приехали сказать какой я мерзкий. — Раздражаясь проговорил мой недалёкий друг.
— Да ты с ума сошёл! Я приехала извениться перед всеми вами и Луну по этому привезла, мы не знали, что тут происходит такой кошмар. Ребята пытались объяснить, что произошло, но я им не верю. Жень, прошу тебя, объясни, расскажи, что между вами произошло. — Чуть ли не плача просила я.
— Малышка, ты чего это? Не плач. Я расскажу только прекрати. —
Успокаивал меня он.
— Свечка, ты дурак? Это не смешно! Мой брат избил моего брата и все говорят, что без причины, но я знаю, ты на такое не спасобен. -Закричала я. Он притянул меня к себе и обнял.
— Ладно я скажу, но только тебе. На суде я этого говорить не буду и не подтвержу твои слова, лучше уйти из Дурмстранга. — Обречённо протянул он, после чего лёг мне на колени.
— Начну я свой рассказ с самого начала. Когда умер Вильям твой братец не шибко грустил, он скучал по тебе, но не подавал вида, только я знал об этом. Когда умерла Анабель — просто светился счастьем, он единственный во всей школе не писал тебе писем. Мы старались этого не замечать, но он перешёл все границы. Праздник. Этот урод хотел устроить праздник в Рейн Хоум. Проклятье забрало твоих родителей в один день и в этот самый день он закатил вечеринку. Окончательно меня вывели его слова, ответом на мой вопрос о причинах его безграничной радости ” без них мир стал чище, жаль только Гермиона этого не может понять». Плевать он хотел на них, да и на остальных тоже. Говоря эти слова Женя был настолько тих и спокоен будто мы болтали о истории магии. С каждым его словом мне становилось всё хуже хотя я знала, что это только верхушка айсберга. От этого было ещё страшнее.
— Жень, ты недоговариваешь, я хочу знать всё. — Требовательно заявила я, пытаясь унять дрожь.
— Малышь, он считает, что проклятье послал на них сам Мерлин и оно погубит тебя. Пожалуй это причина его грусти, мне больно было говорить
это, твой братец накрапал листы с пожеланиями для ваших похорон. Я пытался выяснить о каком проклятье идёт речь, потом пробовал выпытать, но он просто смеялся. Слова друга резали мой слух, становилось холодно на душе, даже мерзко как-то. Почему Кевин радовался их смерти? Что они такого сделали? Почему проклятье на мне, а похороны для нас обоих? — Знаешь, от твоих слов меня проберает дрожь. Кевин любит меня, возможно по этому и переживает. В любом случае нам нужно погорить. Я выступаю в суде за тебя, пошли. — Сказав это я подняла его голову, встала, попыталась поднять и его самого, но в итоге просто потащила его. После первого лестничного пролёта он встал со словами «ты не умеешь обращаться с людьми». До церимониального зала мы шли вместе, а потом меня пригласили на трибуну, а Женю посадили в мою любимую клетку. Ладно, нам не в первой.
Первым свою проповедь начал директор.
— Сегодня мы собрались здесь, чтобы судить этого ученика, по закону чести. Пересказываеть его безсмыслено, вы здесь не в первый раз. — Продолжил нести бред его проклятое величество судья.
— И так, Евгений, вы обьвеняетесь в неоднократном использовании непростительного заклятья именуемого «Круциатусом» против другого ученика, а также в применении силы против обезоруживших вас учеников, нанесении тяжких телесных повреждений десяти ученикам и нанесении не значительных повреждений шести ученикам. Евгений, вы признаёте свою вину?
— Да. — Согласно кивнул мой друг.
— Вы считаете ваше поведение одыкватным? — Спросил директор.
— Да. — Гордо заявил Женя.
— Ваше поведение не приемлемо, более того в магической Английский, которая кстати является родиной Кевина, вас бы посадили в Аскобан. Но мы находимся в Росси, вас просто исключат, за отсутствием свидетелей и мотива.
— Отлично! — Воскликнул он.
— Тоесть вы даже не объясните причину своего поведения? —
Поинтересовался директор.
— Я не собираюсь ничего объяснять и тем более оправдываться. Я пытал, я бил, я проклинал и я понесу наказание. — Чутьли не по слогам проговорил мой слишком добрый друг.
— В таком случае мне нечего сказать. — Заявил судья.
— Зато мне есть! — Нагло вклинилась в процесс я.
— Евгений отстаивал мою честь. Всех деталей я объяснять не буду, это слишком личное, но по уставу университета Дурмстранг можно судить, что Евгений виновен только в нанесении телесных повреждений заступившихся за моего брата ученикам. Но насколько мне известно, они не так чисты, как думают все присутствующие. Евгений не нападал первым и не правоцировал их.
— Это ложь! — Выкрикнул кто-то из зала.
— Действительно, предявите доказательства. — Хмыкнул судья.
— У меня есть воспоминание подсудимого, благодаря которому становится видно, как его избивали и обливали грязью. — Блефовала я.
— Мне не нужна драка, мне нужна причина. — Нетерпеливо проговорил судья.
— Это касается только моей семьи. Уверяю вас, аврорат Англии уже работает над этим делом. Здесь были осведомлённость, провокации и честь, но никак не нервное расстройство. Прошу освободить Евгения от не заслуженного отстранения. В качестве наказания он может заняться рестоврацией замка или любыми его нуждами. — Надеясь на лучший исход, сказала я.
— Мэри Ля Дурмстранг вводила кодекс не для того, чтобы его обходили столь наглым образом. —
Гневно изрек судья.
— В таком случае вам придётся востановить моего подзащитного в правах без каких-либо взысканий. Судья умолк, директор пытался скрыть улыбку, понимая, что моя хватка стала ещё жостче.
— В таком случае Евгений отправляется в больницу к Кевину и просит прощения за нанесённый ущерб, либо отстраняется от обучения на полгода. — Вынес вердикт судья.
— Отлично! Увидимся через полгода, хотя сначала выпустите меня. — На весь зал прокричал Женя.
— Освободить. — Скомандывал директор.
— У вас есть десять минут для того, чтобы покинуть данное учебное заведение, встретимся через полгода. — Объявил судья. В зале было тихо. Оно и понятно, мало кто доволен фактически отсутствием наказания, зато Женя уедет отсюда вместе с нами. Путешествие обещает быть весёлым, жаль только с ребятами нормально не пообщаюсь.
Первым делом мы решили сьездить «домой». Луна была против, мол рано ей с родителями парня знакомиться, но кто её спрашивал. Я знакома с опекунами, хотя только в формальной обстановке, вот и посмотрим какие они на самом деле. Женя всегда говорил, что они классные, забавные, а самое главное добрые. Вот и проверим. Нам нужно встретиться с Виктором, а потом к Кенди. Надеюсь везде успеть. Ладно сейчас нужно быстрее отпросить его, заодно и автограф поставить на какой-то бумажке. Усадьба оказалась большой, даже слишком, если Рейн Хоум был огромен, то эта билиберда просто гигантская! Как они здесь без карты ходят? Ну, а лучше гида, кстати о гиде, куда делся мой дружок? Поплутав по особняку минут пятнадцать я наткнулась на Луну, оказалось Женя не с ней и она будит здесь минут десять. Русские — не гостепримные люди. Даже портретов нет. Вот как так? Поплутав вместе с любознательной подругой в мою голову пришла головокружительная мысль, а что если позвать домовика? Решив не терпеть больше драгоценного времени я похлопала в лодоши, но ничего не произошло, щёлкнула пальцем сново ничего. В этот момент я почувствовала себя полной дурой, потому что Луна смотрела на меня именно так.