— Ничего, я понимаю. — Тихо ответил он и выпустил её руку. Такой простой жест, но вместе с ним в сердце закралась та же пустота, что она чувствовала после смерти Дрого.
— Прости. — Она прошептала это, поспешно встав, пересекла всю маленькую комнату, выскользнула на морозный северный воздух, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, глядя в небо и чувствуя, как скапливаются в уголках глаз и скатываются по щекам слезинки.
========== Расскажи мне про север ==========
Снег искрился под лучами солнца, которое впервые за долгое время выглянуло из-за облаков. Мороз, о существовании которого Джон почти забыл за то время, что вынужден был провести взаперти, покалывал лицо ледяными иголочками. Он буквально пару дней как встал на ноги, но сил оставаться в крохотном домике уже не было. К тому же и был он там практически один. Санса забегала, чтобы показать письмо от Лианны Мормонт, давшей согласие воевать за Рикона и назвавшей дома, предавшие Старков — Амберов и Карстарков. Попросила его совета в написании писем другим лордам, перечислила предложения Дианы, многие из которых были весьма полезны, несмотря на то, что девушка не знала серверных лордов, и уехала в Чёрный Замок, откуда легче было вести переписку. Леди Бриенна и её оруженосец уехали почти сразу после того, как Санса встретилась с Петиром Бейлишем. Сестра тогда сказала, что у них будет поддержка рыцарей Долины, а ещё есть возможность привлечь на их сторону Чёрную Рыбу, лорда Бриндена Талли, дядю её матери. Именно к нему и уехала Бриенна. Леди Меллисандра тоже вернулась в Чёрный Замок, сказала, что смысла дальше лечить Джона не видит и с гораздо большим удовольствием изучит Стену. Странный огонёк любви к различным исследованиям, появившийся в жрице после её встречи с Дианой становился все сильнее, будто жрица перенимали часть личности своей избранной. А сама Диана… Она не заходила после памятного разговора об Иных. Джон понимал, что должно быть обидел девушку, что в её реакции не было ничего странного, его словам трудно было поверить. Но в тот момент ему стало так больно от того, что именно она ему не верит, что он забылся и, кажется, сделал больно и ей. Сейчас выбравшись, наконец, на свет, он хотел не только пройтись, но и найти Диану и извиниться за своё поведение.
— Джон. — Мироздание тут же решило доказать что некоторые желания ему исполнять свойственно, стоило на несколько шагов отойти от домика, как его окликнул очень знакомый голос. — Что вы тут делаете?
— Гуляю. — Он повернулся к Диане, которая смотрела на него своими удивительными глазами и улыбалась, будто ничего не случилось. — Я хотел извиниться перед вами.
— Забудьте. Это всё слишком сложно. — Она тряхнула чёрной косой. — Позволите пройтись с вами?
— Разумеется. — Джон тоже улыбнулся и предложил ей руку. — Вы не заходили, и я боялся, что вы решили вернуться в Цитадель.
— Я обязательно вернусь домой. Когда увижу, как вы казните предателей. — Все с той же полуулыбкой она приняла его руку, но опираться на неё не стала. — Мне нужно завершить некоторые дела.
— Не уверен, что я рад это слышать. — Джон покачал головой, понимая, однако, что она права, есть дела, которые нельзя оставлять незавершёнными. — Но я думал, вы вернётесь, чтобы начать обучение на мейстера.
— Мне кажется, я передумала. — Она рассмеялась, и её смех напомнил Джону звон серебряных колокольчиков, на которых когда-то давно играла в Винтерфелле Санса. — Есть более интересные вещи, чем провести всю жизнь привязанной к одному замку. А когда я думаю, что есть шанс попасть к людям вроде Болтонов, мне и вовсе хочется бежать от Цитадели как можно дальше.
— Не могу сказать насколько это страшно — провести всю жизнь в одном замке. Но вынужден согласиться, что отсутствие возможности его покинуть — ужасно.
— Ну, кому как не лорду-командующему Ночного Дозора понять меня. — Она фыркнула. — Хотя я даже не знаю можно ли вас теперь называть лордом-командующим, ваши подчинённые, кажется, сместили вас.
Эти слова должны были быть обидными, но не были. Напротив, они несли в себе что-то похожее на надежду. Без клятвы, связывающей его, он мог бы найти союзников, убедить лордов в угрозе Иных. А ещё уехать с Дианой на юг, возможно, посмотреть на Цитадель и её родной Дорн. Но разве он мог бросить Стену даже после того, что случилось? Как бы посмотрел на это отец? Назвал бы он это предательством? — Я не уверен, что я могу забыть о клятве. Мой долг…
— Долг. — Она перебила его, в голосе сквозила задумчивость. — Такое красивое слово. Мы многое должны другим, но думаем ли мы хоть иногда о том, что должны себе. Интересно, можно ли найти равновесие между долгом перед людьми и долгом перед собой.
Несколько минут они шли молча. Джон обдумывал слова Дианы, пытаясь решить, насколько он готов согласиться с ней. С тем, что каждый человек должен что-то не только другим, но и самому себе. Насколько опасно было так думать? Как легко было через такие мысли превратиться в эгоиста, помнящего лишь о себе? Но ведь если помнить только о других, то можно прожить всю жизнь несчастным, и быть забытым на следующий день после смерти. Интересно, возможно ли на самом деле нащупать ту тонкую грань между долгом перед собой и перед другими, пройти по почти незаметной черте между эгоизмом и абсолютным несчастьем? До этого дня Джон никогда не задумывался о подобном, до появления Дианы всё было намного проще.
— Джон. — Он, кажется, задумался настолько глубоко, что не заметил, что она зовёт его. — Джон, расскажи мне о Севере.
— О Севере? — Он задумался, что же можно рассказать, мельком отметив, что она перестала обращаться к нему на вы. — Север самое большое из всех Семи королевств, благодаря естественной защите, которую предоставляют нам болота Перешейка, и Рву Кайлин, крепости возведённой в единственной проходимой его части, Север не был захвачен Андалами, и тут по прежнему сильна кровь Первых людей. Свою религию мы тоже сохранили и поклоняемся старым богам. Отец говорил нам, что те всегда указывают нам путь, посылая знамения и подсказки. Когда на душе у отца было тяжело, он всегда уходил в богорощу, место, где живут наши боги, и говорил, что после на душе становится легче. Зимы здесь долгие, а лето холодное, часто выпадает летний снег, но люди привыкли к нашей природе. Здесь трудно жить, а потому и люди не такие, как на юге. Они более честные, более верные. Долг и честь многое значат для северян. Чтобы ими править, нужно быть похожими на них. Таргариены это понимали, а потому почти никогда не вмешивались в дела Севера, предоставив Старкам возможность править здесь. Старков на Севере уважают все, даже Болтоны, с которыми наш дом часто враждовал в прошлом, относились к Старкам с уважением, как к сильным врагам. Старки завоевали Север силой и добились уважения мудрым правлением. Наверное, мой дом можно назвать воплощением Севера. Сурового, но справедливого, честного, верного долгу, опасного для врагов и никогда не предающего друзей. — Он перевёл дыхание, думая, стоит ли рассказать ей о Стене, Ночном Дозоре и одичалых. Она ведь, наверняка, читала в Цитадели умные книжки, рассказывающие о древнейшем ордене Семи Королевств и о Стене, что он хранил. Пожалуй, она даже могла бы рассказать ему то, чего не знал он сам.
— Джон. — Она, однако, заговорила первой и остановилась, повернувшись к нему. Только тогда Джон заметил, что они зашли в лес, а небо заволакивают тучи, которые могли принести снег, что засыпал бы их следы, лишив возможности вернуться. — Ты говоришь, на Севере уважают Старков. Сколько домов пойдут за тобой и твоей сестрой?
— Я не знаю, Диана. — Он невольно терялся во взгляде её глаз, забывая и о войне и о том, что необходимо вернуться до того как начнётся снег. — Я хочу верить, что они пойдут за нами, что помогут спасти брата.