— Так вы, не спите, Джон? — Девушка присела рядом с её братом и каким-то на редкость нежным движением накрыла его ладонь своей рукой. — Тогда зачем притворялись?
— Я проснулся, лишь когда вы зашли. — Джон улыбнулся Диане, а у Сансы сжалось сердце. Ну почему никто никогда так не улыбался ей? Почему на эту бастардку смотрят так, как никогда не смотрели на неё, благородную леди? — И не слишком хотел выслушивать пространные речи леди Мелиссандры.
— Я вас понимаю. — Смешок, но без наигранности и хоть капли злости. Только искреннее веселье и понимание. — У меня для вас есть сюрприз. Я встретила сегодня девушку, и она представилась как ваша сестра — леди Санса Старк.
Шаг вперёд Санса сделала, возможно, слишком поспешно, но с желанием как можно скорее поговорить с братом, она бороться уже не могла. Все её силы ушли на то, чтобы подавить желание отпихнуть дорнийку, всё же подобный поступок был недостоин леди.
— Санса. — Брат узнал её, когда она шагнула ближе, но радость, зажегшаяся в его глазах, не была ярче той, что сопровождала появление Дианы.
— Джон. — Она постаралась забыть все свои мысли и обняла брата, надеясь наконец-то почувствовать себя в безопасности. Но, когда она отстранилась, то увидела, что Джон сжал зубы и прикрыл глаза.
— Джон. — Вот Диана не постеснялась почти оттолкнуть Сансу, чтобы оказаться рядом с Джоном. — Вы как? Дать маковое молоко?
— Нет, спасибо. — Он открыл глаза и осторожно выдохнул. — Кажется, мне не стоит пока крепко обнимать кого-либо.
— Придётся подождать. — Диана вновь улыбнулась её брату, а Санса с трудом подавила желание расплакаться. Ну как она могла забыть, что брат ранен, как могла быть настолько эгоистичной? Почему эта Диана Сенд настолько разозлила её? Чего она испугалась? Что Джон бросит всё и уедет вместе со своей дорнийкой в Цитадель, бросив её здесь? Как она вообще могла подумать такое? Джон никогда не бросил бы никого из своей семьи, а Диана не производила впечатления человека, который мог бы потребовать делать выбор между ней и семьёй. Так почему она позволила глупой ревности взять верх над собой? Лишь потому, что бастардку любили, а её нет? Как же это было глупо.
— Санса. — Брат окликнул её, вырвав из череды мыслей. — Откуда ты здесь? Последнее, что я слышал о тебе, что вышла замуж за сына Русе Болтона.
— Я ошиблась, Джон. Я поверила человеку, что пообещал мне месть. — Она почувствовала, что по её щекам катятся слезинки, но это было неважно. Здесь она могла позволить себе слабость. — Я думала, что смогу отомстить Болтонам за Робба, когда выходила замуж, но я ошиблась. Я стала там лишь очередной живой игрушкой, и это было… — Сансе вновь стало холодно, и она обхватила себя за плечи, не закончив фразу. А спустя мгновение на её плечо опустилась крохотная женская ладонь и, повернув голову, Санса увидела, что Диана смотрит на неё, и в удивительных фиолетовых глазах было не только сочувствие, но и понимание.
— Мы им отомстим, леди Санса. И за вашего брата, и за вас, и за Север. Теперь я точно вижу, что есть в Вестеросе дом, который стоит поддерживать.
— А вы сомневались в этом, Диана? — Джон улыбнулся, а Санса вновь почувствовала жгучий стыд. Она так ненавидела эту девушку за зло, которого та не совершала, а она поняла её боль и поверила в её дом.
— Я считала, что все дома одинаковы, но это, похоже не так. — Диана улыбнулась той самой улыбкой, которая совсем недавно злила Сансу, а теперь вызывала лишь радость за брата. — Леди Санса, я хотела спросить, вы останетесь здесь?
— Я? Да, мне больше некуда идти.
— Тогда вы теперь под моей защитой, поверьте, никто больше не посмеет вас тронуть.
— Можешь поверить, Санса. — Подержал полушутливый тон девушки Джон. — Меня Диана как-то спасла, хотя до сих пор не желает признаваться как именно.
— Возможно позже. — Дорнийка загадочно блеснула глазами и вновь повернулась к Сансе. — Тогда, если вы не против, вы будете жить со мной. И мне и вам так будет спокойнее. Ваша леди-рыцарь тоже может жить с нами, а её оруженосца я устрою с кем-нибудь из молодых одичалых.
— Спасибо, Диана. — Санса улыбнулась. Отец когда-то говорил, что в холода одинокий волк гибнет, но стая живёт. От их стаи остались лишь она и Джон, но разве нельзя было принять в неё кого-то, кто не был Старком по крови. Да, Диана Сенд была бастардкой, но за эти годы Санса успела узнать, что все бастарды разные и что законнорожденные порой бывают намного страшнее. Девушка, что спасла Джона и помогала ей, точно имела право быть одной из них, и пусть даже в ней и не было крови Старков, но дух Севера сквозил в каждой чёрточке её не дорнийского лица, в её словах, её поступках. В душе Дианы, Санса была уверена, было ничуть не меньше Севера чем в её собственной.
========== Печать из розового воска ==========
— Пламя Владыки может показать настоящее и грядущее, для этого тот, кто смотрит в огонь, лишь должен верить во Владыку всей душой. — Пространные речи леди Меллисандры, рассуждающей о Владыке Света, его милости и щедрости убаюкивали ничуть не хуже чем колыбельные, которые Старая Нэн пела им в детстве. Правда, в отличие от речей леди Мелиссандры, те колыбельные были разными: те, в которых пелось о благородных рыцарях, любила Санса, истории о героях и ратных подвигах радовали Арью и Робба, Брану нравились страшные сказки, а сам Джон любил истории о драконах. Всё это было так давно, порой ему казалось, что он уже не сможет вспомнить лиц родных, даже если увидит их. Хотя появление Сансы, казалось, опровергало эти страхи. Он узнал сестру, хотя она сильно изменилась. Выросла, стала ещё красивее и перестала напоминать избалованную девочку, что пыталась сделать из нее леди Кейтилин. Хотя что-то от прежней Сансы в сестре осталось. На Диану она смотрела так, будто девушка не имела права находиться рядом, и Джон не сомневался, что виной тому было имя бастарда. Когда-то Санса так же смотрела и на него. Но осталось и много хорошего, несмотря на всё, что сестре пришлось пережить, она осталась доброй и смогла понять, что Диана заслуживала уважения, даже подружилась с ней. А пару дней назад сестра, улыбаясь, сообщила, что ей удалось раздобыть у одичалых мех и простую деревянную иглу, и теперь она сможет утеплить своё платье. С тех пор она не заходила, вероятно, была занята работой, но Джон не винил её. На платье, в котором она приехала было страшно смотреть, а уж каково в нём было на морозе, он и вовсе не желал думать.
Диана заходила чаще. Спрашивала про его раны, перебрасывалась малопонятными фразами с леди Мелиссандрой и подолгу сидела рядом, рассказывала про далёкий Эссос так, будто сама побывала там. Однажды он спросил её про драконов, не сомневаясь, что в Цитадели множество книг посвященных этим удивительным животным. Она помялась, а затем ответила, что не слишком интересовалась драконами, но что слышала, будто далеко за морем юная королева Миэрина смогла возродить их, после столетий, прошедших со дня гибели последнего дракона. Дальше этот разговор не пошёл. Диана совсем не желала говорить о Дейенерис Таргариен и её драконах, и Джон перевёл тему, боясь, что девушка уйдёт, а ему придётся слушать размышления леди Мелиссандры.
Вот только сегодня Диана так и не пришла, и Джон ловил себя на мысли, что волнуется за неё. Он понимал, конечно, что её защищают люди вольного народа и, что у неё есть оружие, что она не даст себя в обиду, но всё же. Всё же он боялся. Боялся, что она встретит кого-то, с кем не сможет справиться, не сможет убежать и не успеет закричать. Пока в Винтерфелле правили Болтоны, по эту сторону Стены было не намного безопаснее, чем по другую. Когда-то он так же переживал за Игритт, знал, что она может справиться почти со всеми возможными опасностями, но опасался, что однажды ей встретится одна из тех, с которыми она справиться не способна.