Антыхин ещё раз обвёл взглядом зал музея. Постучал по раме окна, словно проверяя её на прочность, а если честно, то так больше для вида. Следственная группа из милиции хорошо здесь поработала. Собрала весь урожай, какой только можно было собрать. У Антыхина не было желания начинать это дело. Но, глянув на грустное лицо директора музея, всё же спросил:
— Вы мне можете показать фотографию чаши? Или на снимки тоже нет средств?
— Вы не иронизируйте, пожалуйста, — занервничал Фейгин. — У нас есть прекрасный каталог и в нём размещены все экспонаты, которые выставлены в музее. В том числе и скифская чаша.
В кабинете директора музея всё дышало прошлым. На стенах висели стандартные картины на исторические темы: стоянка первобытных людей, охота на мамонтов, ледовое побоище. На полках, рядом с толстыми, покрытыми пылью, томами книг, стояли глиняные статуэтки египетских богов, маленькие бюсты мыслителей прошлого. Несколько острых камней лежало на зелёном сукне стола.
— Нелегко вам живётся под тяжестью веков? — с любопытством поглядывая по сторонам, спросил Антыхин.
— Ноша истории незаметна, — засмеялся Фейгин. — В сущности, она у каждого из нас за плечами. А у меня даже на столе.
Фейгин подал Антыхину камень.
— Это нож каменного века.
Антыхин с уважением провёл ладонью по плоской твёрдой поверхности.
— Нравится? — спросил Фейгин.
— Любопытная вещь. Как будто пожал руку далёкого предка.
— Значит нравится? Дарю! — Фейгин сделал от сердца широкий жест. Заметив колебание Антыхина, сказал:
— Берите! У нас таких экспонатов много. Этот камень я лично нашёл на берегу реки. А в придачу вот вам наш каталог. Спасибо спонсорам, очень качественные фотографии сделали.
Каталог был тяжёлым и от этого производил впечатление солидного издания. Антыхин не без интереса листал его страницы. Фейгин вдруг остановил его:
— Обратите внимание, на этой странице у нас представлены три древнегреческие геммы. На двух из них изображение Геракла, а вот эта гемма лежала внутри украденной чаши. Как видите, прелестная работа.
— Оригинал был, наверное, ещё краше? — спросил Антыхин.
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду девушку изображённую на этой гемме. Если она так прекрасна на стекле, то какая же она была в жизни?
— Ну, может быть, это придуманный образ, не думайте о ней. Если она и жила на самом деле, то нас с ней разделяют тысячелетия, — понимающе улыбнулся Фейгин. — Ищите свой идеал в нашем времени.
Фейгин взял в руки каталог, перевернул несколько страниц и грустно вздохнул:
— А вот и скифская чаша.
Даже на фотографии чаша производила необычное впечатление. Её форма не была идеальной — скорее асимметричной, но даже в этом была её особая привлекательность. Скифские пирующие воины, царь на троне — смотрелись на фризе чаши единой композицией, и только человек в плаще, стоящий в полный рост, был обособлен от общей группы. Очевидно, неизвестный мастер не случайно акцентировал внимание именно на этой фигуре.
— Вижу вас, Владимир Олегович, наиболее заинтересовала фигура скифа в плаще? — спросил Фейгин.
Антыхин согласно кивнул.
— Кстати, обратите внимание, — продолжал Фейгин. — Он единственный из всех кто не вооружён, в руках он держит не оружие, а свиток папируса. Очень осторожно я выскажу предположение, что на чаше изображён гениальный человек своего времени — философ Анахарсис.
5 Начало мира (до н. э.)
Великий скифский праздник «Начало мира» заявил о себе, когда утренняя заря появилась в небе, медленно рассеивая ночной мрак. Главный жрец Бога войны Ареса, он же Верховный жрец общескифского святилища в урочище Эксампей, подняв руки к небу, песней напомнил скифскому народу о его происхождении:
«Мы из всех племён самое молодое племя, а появились мы следующим образом: первым появился на этой земле, бывшей в то время пустынной, человек по имени Таргитай. А родители этого Таргитая — Зевс и дочь реки Борисфена. Такого именно происхождения был Таргитай. У него родились три сына: Липоксай и Арпоксай и самый младший Колаксай. Во время их правления на скифскую землю упали сброшенные с неба золотые предметы: плуг с ярмом, обоюдоострая секира и чаша. Старший брат, увидев первым, подошёл, желая их взять, но при его приближении золото загорелось. После того как он удалился, подошёл второй, и с золотом произошло то же самое. Этих загоревшееся золото отвергло, при приближении же третьего, самого младшего, оно погасло, и он унёс его к себе. И старшие братья после этого, по взаимному соглашению передали всю царскую власть младшему».