Нагружать работой в первый же день не стали, а заставили привести в порядок большую комнату, которая отныне должна была служить новеньким служанками общей спальней.
Кровать и постель, выданные мне наряду с остальными, показались мне очень дорогими и красивыми, хотя других служанок ничуть не впечатлили. Выходит, подобная «забота» о слугах здесь была обыденной. Это дало мне повод надеяться, что дворцовая жизнь в империи Ран могла оказаться не такой уж сложной…
Но наступил второй день, и меня привели в этот самый пункт распределения обязанностей.
За столом сидел человек, одетый в такую же темно-зеленую тунику, и что-то старательно выводил кистью на бумаге. Письменность была мне вполне понятна: мама писать и читать на родном языке тоже научила.
Мужчина равнодушно взглянул на меня, но, когда услышал слова Раптолия, сказанные зачем-то в ухо, вновь посмотрел на меня уже с удивлением.
- Отлично! – проговорил он. – Просто замечательно!
Мне почему-то стало очень тревожно. Неужели своим усердием я уже усложнила себе жизнь?
- Имя? - вдруг холодно и жестко прикрикнул мужчина, а я вздрогнула.
- Райяна, - ответила я покорно.
- Возраст?
- Двадцать лет…
- Родители…
- Умерли.
Он зачем-то хмыкнул, хотя это было как-то противоестественно, но… мне ли обращать внимание на подобное?
- С этого дня ты переводишься… - он остановился и почему-то с недоброй усмешкой произнес, - в личные служанки мана Адоэля!
Он сказал это таким торжествующе-грозным тоном, словно хотел испугать или впечатлить. Но я не испугалась и не впечатлилась. Я знать не знала, кто такой этот ман Адоэль (главное, что не принц!), поэтому, робко помолчав, произнесла:
- Слушаюсь, господин.
Наверное, моя покорность и спокойствие весьма изумили Раптолия и его соратника, но они больше ничего не сказали и не стали объяснять.
Раптолий вывел меня прочь, а потом резко завернул в незнакомом направлении.
Мы стали отдаляться от этих строений и свернули на огромную площадь. Миновав ее, оказались в живописном дворе, внутри которого красовалось богато украшенное здание с широкой черепичной крышей.
— Это покои мана Адоэля, - пояснил он. – У него очень немного прислуги, потому что… - он сделал многозначительную паузу, а потом приглушенно продолжил, - потому что он очень к слугам придирчив! Здесь остаются только те, кто научился его хотя бы не раздражать. Я, как сердобольный человек, дам тебе один совет: не пытайся его впечатлить! Покорность – это самое лучшее, что ты можешь явить в услужении ему!
Его слова начали меня откровенно пугать. Кто он такой, что так придирчив к слугам? Может, он все-таки принц?
- Извините, - проговорила я, вежливо, как и подобает, смотря в землю, - а кто это… ман Адоэль?
Мужчина выпучил глаза и изумленно воскликнул:
- Из какой глуши тебя достали? Неужели ты никогда не слышала о великом верховном служителе империи Ран? Его почитают божеством, потому что его силы запредельны! Он настолько могущественен, что может одним движением рук перевернуть весь дворец с ног на голову!
Каждое слово Раптолия вбивало все глубже гвозди в крышку моего гроба. Божество???? Высокородный, обладающий ДАРАМИ?????
О НЕТ! Только не это!!!
Мое изумление вылилось в глупый и несущественный теперь вопрос:
- А он не принц?..
Раптолий усмехнулся:
- О, он гораздо выше, чем принц! Он сродни императору этой земли!
Все! Мне конец! Ну почему я такая невезучая???
Мне представились пытки, избиения, тюрьма! За любую мелочь – порка! За опоздание – лишение пищи на три дня. За разбитую чашку – двадцать плетей!
Я должна бежать!
Но, взглянув в строгие глаза управляющего, поняла, что даже думать об этом – это сродни собственному смертельному приговору. У меня нет пути назад! Но и вперед – путь недолгий, до первого гнева «божественного» ужасного Адоэля…
* * *
Меня поселили в отдельной комнате в доме, находящемся от основных покоев чуть в стороне. Это было помещение исключительно для слуг. Остальные его жители оказались, в основном, пожилыми людьми. Помимо двух служанок и двух слуг-мужчин, годящихся мне в бабушки и дедушки, был здесь еще паренек моего возраста с открытым смуглым лицом. Он был «мальчиком на побегушках», который занимался работой посыльного и всякой подобной, требующей скорости, энергии и силы. Он так очевидно обрадовался моему появлению, что просто вогнал меня в краску.
- Какая хорошенькая служанка у нас в этот раз! – воскликнул он, сверкнув белоснежными зубами на довольно симпатичном лице. Он был широкоплеч, мускулист. Лицо выглядело мужественным, скуластым. Волосы – темно-русые и блестящие - спадали на плечи, а глаза неожиданного василькового цвета смотрели немного насмешливо.