- О! Значит, кто-то все-таки приходил к нему? А вы вроде говорили, что у него никогда не было посетителей.
- Да? Нет, кто-то приходил его повидать,- ловко вышла из затруднительного положения домовладелица,- это факт. Но раз я не сама открывала дверь, я совсем об этом запамятовала. Да, однажды поздно вечером к преподобному Медоузу пришли, и я об этом узнала, хотя легла спать, но они очень громко разговаривали, поэтому я и проснулась.
- Значит, тогда было довольно поздно и они громко разговаривали. Хорошо! А вы не можете предположить, кто бы это был?
Хозяйка заколебалась:
- Нет, сэр. Этого, боюсь, я сказать не могу.
- А что бы вы еще могли вспомнить кроме этого?- спросил Роджер с самой обворожительной улыбкой.
- Ну, знаете, сэр, я не охотница сплетни разводить,- быстро возразила хозяйка,- никогда не разводила и, с Божьей помощью, никогда не буду. Но должна вам сказать, если бы то был не преподобный Медоуз, я бы поднялась наверх, хотя бы пришлось встать с постели, а я была тогда такая уставшая. Мой дом всегда был из приличных, и я считаю своим долгом так его и соблюдать, но из-за преподобного Медоуза... Я тогда подумала, что он поступать дурно не может, не то что другие. Он же священник был, а это большая разница, ведь так оно, сэр? Так что я просто закрыла глаза...
- Значит, вы хотите сказать,- тактично вставил Роджер,- что мистера Медоуза посетила леди?
- Ну, об этом я ничего не знаю, сэр,- засомневалась хозяйка,- не знаю, можно ли назвать ее леди? Понимаете, она говорила так громко, что я не смогла опять заснуть, как ни старалась. И преподобный Медоуз, он тоже говорил громче, нежели оно полагается священнику, если хотите знать мое мнение, сэр, но об ушедших мы не должны говорить ничего плохого, кроме хорошего, такая есть поговорка, а преподобный Медоуз всегда был приятный джентльмен и разговаривал тихо, да вот...
- Значит, они ссорились?
- Ну, если вы так это называете, сэр, то оно, пожалуй, так и есть,неохотно согласилась хозяйка.
Роджер обменялся с Энтони взглядом.
- И у вас нет ни малейшего представления, кто была эта дама?- спросил он.
- Ой нет, сэр. Я не знаю, кто она была. Понимаете, я никогда ее в глаза не видела, и она только платок здесь свой забыла, носовой.
- Носовой платок? Неужели?
- Да, сэр. Я нашла его здесь в гостиной, когда убиралась, а мистер Медоуз тогда еще не вставал. Я хотела отдать платок ему, чтобы он ей потом вернул, но все как-то не решалась, все думала, а вдруг ему не понравится, что я знаю о ее приходе. Да я ему и словом не обмолвилась. А еще потому смолчала, что тише едешь - дальше будешь, как говорится.
- Так вы платок не отдали?- с напускным безразличием спросил Роджер.- И сейчас он у вас?
- Ну конечно, сэр, даже странно, что вы спрашиваете об этом. Потому что платок при мне, так уж оно получилось, и я оставила его у себя, думала, что...
- А для вас не составит труда позволить мне взглянуть на него?- спросил Роджер с медоточивой интонацией.
- Да тут никакого труда нет,- с готовностью отозвалась хозяйка,- пойду принесу, подождите минутку.
И она торопливо вышла из комнаты, а Энтони вопросительно взглянул на кузена.
- Наверное, это платок миссис Вэйн?
- Конечно,- кивнул Роджер.- Между прочим, она легко могла влезть в это окно, и так, чтобы ее никто не увидел.
- Но все это естественно! Чего ты вдруг разволновался насчет платка?
- Да я вовсе не волнуюсь. И ты прав, все это совершенно естественно. Очевидно, она приходила сюда не один раз. Но понимаешь, если возникает какое-то новое обстоятельство в известном деле, нужно все досконально прояснить. Вряд ли мы узнаем нечто новое или неожиданное, но вреда не будет, если вникнуть во все это повнимательнее.
Хозяйка, запыхавшись, поспешно вошла в комнату и вручила Роджеру полотняный платок, обшитый кружевцем. Роджер внимательно его рассмотрел и указал Энтони на маленькую букву "Э", вышитую в уголке, а затем повернулся к хозяйке и, сунув руку в карман, многозначительно звякнул монетой.
- Я бы хотел его оставить себе, если не возражаете.
- Да пожалуйста!- быстро ответила женщина. Если посетители собираются хорошо заплатить за это маленькое свидетельство случившейся в ее доме трагедии, то почему бы ей не исполнить их просьбу?
- Наверное, вы не можете точно сказать, когда это было?- спросил Роджер, пряча платочек в карман.
- Нет, сэр, могу,- возразила торжествующе хозяйка.- Это было в ночь перед тем, как бедную миссис Вэйн столкнули со скалы. Почему я тот вечер крепко запомнила? Вот из-за этого ужасного дела. Ведь оно ужасное, да, сэр? Понятия не имею, что же у нас в Ладмуте творится. Сначала миссис Вэйн, потом преподобный Медоуз! Как вы думаете, сэр, этот приезжий полицейский что-нибудь найдет? Вы вместе с ним были на прошлой неделе, так что я подумала, может...
Роджер мягко, но решительно поставил заслон ее любознательности и начал обследовать гостиную. Он объяснил свое присутствие тем, что покойный был его близким другом, и этот ответ давал ему возможность задавать любые вопросы, даже весьма откровенные, относительно повадок покойного и его собственности.
На стене висела полка с отверстиями для трубок. Роджер, обратив на них внимание, подошел и взял одну.
- Мистер Медоуз был заядлым курильщиком, да?
- Странно, что вы об этом спросили, сэр,- заметила хозяйка, с интересом наблюдавшая за его движениями,- потому что я бы не сказала, что он был такой уж заядлый! С моим мужем-покойником не сравнить. Он выкуривал трубку после завтрака, мистер Медоуз то есть, еще трубочку после обеда и немного курил, если была охота, совсем вечером, но не чаще того, а мой муж все время дымил...
- Но если он редко курил, зачем ему было столько трубок?
- Да, сэр, многовато, конечно. Я и сама это заметила, но он был какой-то чудной насчет трубок, преподобный Медоуз то есть, он знаете как их курил? Одну неделю - одну, вторую - другую, "поочередно", как он говорил. Смешной он был и часто повторял: "Трубки, что жены, мамаша",- говорил он. Всегда называл меня "мамашей". Говорил, что я ухаживаю за ним лучше, чем мать родная. Очень был свойский джентльмен, преподобный Медоуз то есть. Да, "трубки что жены,- так он и сказал,- нельзя иметь сразу всех, надо ими пользоваться по очереди". Это он шутейно говорил. И таких шуточек у него полно было. "Трубки что жены", ей-богу! Он что хотел сказать-то? У мужчины не должно быть больше одной жены зараз.
- Да-да, действительно очень смешно,- серьезно подтвердил Роджер.- Ха, ха! А между прочим, не знаете, где мистер Медоуз покупал табак?
- Странно, что вы и об этом спрашиваете, сэр, потому что я как раз об этом знаю. Рядом есть магазин, он здесь один-единственный, где торгуют табаком, если не считать гостиниц наших "Три лебедя" и "Короны", конечно. Но "Три лебедя" в миле отсюда, не мог же он ходить туда, ведь правда?
- Ну, разумеется, не мог,- с очень серьезным видом подтвердил Роджер.Нет, конечно, этого нельзя было и ожидать от него. Ну, не смею больше вас задерживать. Благодарствую за то, что позволили мне все здесь осмотреть.
И Роджер что-то протянул ей, а домовладелица с готовностью подставила ладонь.
- Приходите еще, всегда желанным гостем будете. Сердечно вас благодарю, сэр. И если еще что-нибудь понадобится здесь осмотреть, вы только скажите. А не хотите заглянуть в его спальню, если уж вы тут?
- Нет, думаю, что не стоит. Пойдем, Энтони. Доброе утро, мэм.
Их проводили до дверей, и, выходя, Роджер сразу повернул налево.
- Как-нибудь,- словоохотливо сказал Энтони,- надо устроить тебе матч с этой женщиной, если я, конечно, найду судью и желающих держать пари. Вы с ней выйдете на ринг сразу же после завтрака и начнете такое, знаешь, разговорное состязание, пока кто-нибудь из вас не упадет без сил. А если у кого сядет голос, то ты или она заплатите неустойку,- а все ставки будут аннулированы. Все по правилам и никаких укрепляющих, а полотенца и губки за счет...
- Перестань молоть чепуху, Энтони,- миролюбиво заметил Роджер и нырнул в магазин на левой стороне улицы.