— А может быть, нам поможет небольшой, но компетентный опрос, который позволит прояснить некоторые моменты?
Роджер помедлил, словно раздумывая, какой вопрос задать первым.
— Полагаю, вы очень любили свою кузину, Маргарет? — спросил он небрежно секунду-две спустя почти безразличным тоном.
Теперь настала очередь Маргарет медлить и размышлять.
— Нет, — ответила она отрывисто, — и не вижу причины, почему бы вам этого не знать, хотя и понимаю невыгодность для себя честного ответа, — я терпеть ее не могла.
— Вы не могли ее терпеть? — повторил Роджер, приподнявшись на локте и удивленно глядя на Маргарет. — Но она была так добра к вам! Я даже решил, что она, наверное, была замечательная женщина?
Маргарет горько усмехнулась.
— И многие так думали. Элси очень старалась, чтобы все думали именно так. Знаете, кажется, есть пословица: "о мертвых ничего или хорошо", но я никогда не была сторонницей условностей. Элси была одним из самых отвратительных созданий, которые когда-либо существовали на земле!
— Ого! — тихо воскликнул Роджер. — Неужели? А мы еще говорили о недостатке свежих фактов. Ваши слова открывают целую область для расследования. Храбрая вы леди! Так почему же Элси была одним из самых отвратительных созданий, существовавших на земле?
— Это кажется довольно огульным обвинением, не так ли? — спросила Маргарет очень серьезно. — Ну что ж, приведу вам пример, чтобы вы сами могли обо всем судить. Когда Элси только познакомилась с Джорджем, она была примерно в том же положении, что и я несколько месяцев тому назад: одинока, нища и никому не нужна, но она это от него скрыла. Она притворилась, что принадлежит к хорошей, уважаемой семье и у нее самой много денег. По сути дела, она пошла на сознательный обман. Джордж поверил каждому ее слову, влюбился в нее и женился на ней — что и было ее целью.
— Вы хотите сказать, что она вышла замуж за доктора Вэйна только из-за его денег?
— Только и всецело по данной причине. Я знаю об этом потому, что она имела обыкновение бахвалиться своей победой передо мной и советовала мне последовать ее примеру. Да, похвалялась этим! Рассказывала подробно, как она с первых же дней знакомства морочила его и водила за нос. И, кстати, выманила у него огромные деньги по брачному контракту. Все те деньги, что она завещала мне. Десять тысяч фунтов, которые он положил на ее имя без каких-либо условий и не подлежащие обложению налогом. Своих денег у нее, разумеется, не было ни пенни. Она часто хвасталась, как замечательно устроила свои дела. О, Элси была вся в дедушку, не по отцу, а в нашего общего дедушку, должна заметить!
— Понимаю, — задумчиво протянул Роджер. — Да, это, конечно, бросает несколько иной свет на леди. Итак, она пригласила вас под свой кров, чтобы у вас тоже появился шанс познакомиться с другим богатым мужчиной и таким же способов обвести его вокруг пальца?
— Да ничего подобного. Конечно, она мне об этом все время твердила, но ничто не могло быть дальше от истины. Фактически существовало несколько причин, почему она хотела, чтобы я у нее поселилась. Во-первых, она желала, чтобы у нее был кто-то, кем она могла бы помыкать в такой степени, которой бы не потерпел никто из слуг; кто-то такой, кто делал бы для нее все, чего она не осмелилась бы требовать ни от кого в целом мире. О Роджер, вы не представляете, что мне приходилось делать после моего приезда сюда. Унизительные вещи, которые никто другой в целом свете не стал бы для нее исполнять, и тем не менее в них не было ничего такого слишком уж возмутительного, вы понимаете — ничего такого, против чего я могла бы взбунтоваться и захлопнуть за собой дверь ее дома навсегда. О, мне так трудно, чрезвычайно трудно вам это объяснить, вы, наверное, представления не имеете, каким низким животным может быть одна женщина по отношению к другой, зависящей от нее материально, притом что в поведении первой нет ничего, что можно было бы назвать преступным.
— Да нет, мне кажется, я имею об этом некоторое представление, — сочувственно пробормотал Роджер.
Маргарет нахмурилась:
— Вот, предположим, мы выходим вместе, под дождем, на прогулку и возвращаемся довольно усталые, промокшие и грязные. Она сразу же в таких случаях посылала меня наверх отнести ее мокрые пальто и шляпу и велела доставить ей сухую обувь. Я спускалась вниз и заставала ее в гостиной, в кресле перед камином, но все еще не переодевшуюся. Она требовала, чтобы я сменила ей обувь, даже иногда сняла перчатки с ее рук. А потом говорила, что чулки у нее тоже промокли, и меня снова посылали наверх за сухой парой и спрашивали, не смогу ли я снять с нее сырые и надеть вот эти. А потом она говорила, что эти чулки не подходят по цвету к туфлям, и я должна была опять подняться и принести другие. А когда я исполняла и эту ее просьбу, она вдруг вспоминала, что забыла попросить принести еще какую-нибудь вещь, и так до бесконечности. Иначе говоря, она часами гоняла меня туда-сюда, не давая ни минуты свободного времени, чтобы я могла привести себя в порядок.
— Знаю я этот тип женщин, — с пониманием кивнул Роджер.
— Так вот, это была первая причина, почему ей требовалось мое присутствие. А другая заключалась в том, что она была ужасно груба и злобна и ей необходимо было на ком-то вымещать свою злость. Со слугами это не проходит, они сразу же потребуют расчета. А бедные родственники на эту роль годятся лучше всех. И все это, знаете ли, со сладенькой улыбкой, от чего унижение кажется еще нестерпимее.
— Но почему же вы у нее торчали столько времени? — негодующе воскликнул Энтони.
Маргарет слегка покраснела:
— Наверное, из-за трусости. Я к тому времени хорошо уже знала, почем фунт лиха, а здесь, при всем при том, я жила в комфорте. А кроме того, она все время приманивала меня этими десятью тысячами фунтов. Если бы вы когда-нибудь знали, что это такое — невозможность купить себе булочку ценой в один пенс или чашку чая, вы бы, наверное, поняли, как может быть соблазнительна такая сумма денег, которую можно заслужить, только надо очень постараться. Это расчетливость и жадность, да? Но Элси знала, как действовать в данном случае наверняка, она сама прошла через подобные лишения.
— Простите меня, Маргарет, — немного смутившись, сказал Энтони, — надо быть ослом, чтобы упрекать вас. Ну конечно я вас понимаю.
— Дело в том, — продолжала она немного успокоившись, — что я уже готова была все бросить и бежать без оглядки. Я поняла, что в конечном счете игра не стоит свеч, но я еще не определилась, когда убегу, и не решила, чем заняться потом, как вдруг случилось это самое.
Наступило короткое молчание.
— А вы можете привести еще какие-нибудь подробности, касающиеся вашей кузины? — неожиданно спросил Роджер, преследуя какую-то собственную мысль. — Еще немного бы специфических деталей, уясняющих ее характер, и опишите ее внешность и все такое прочее.
— Она была невысока ростом и хрупкая на вид, — сказала, подумав, Маргарет, — с довольно гладким детским личиком, светловолосая, немного шепелявила и всячески подчеркивала этот недостаток. Любила выставлять себя беспомощной и беззащитной маленькой женщиной, хотя человека менее беспомощного, чем Элси, во всем, что касалось ее интересов, я не встречала никогда. Она была убеждена (и не раз мне о том говорила совершенно откровенно), что мужчины любят беспомощных, взывающих к их покровительству женщин, и, судя по достигнутым ею результатам, она не слишком заблуждалась. Что же касается ее характера, то я не знаю, что еще сказать. Она была лицемерна, жестока, чрезвычайно эгоистична, низка и дурна во всех отношениях.
Тяжело дыша и вся покраснев от волнения, Маргарет устремила взгляд в море. Очевидно, она припоминала и другие случаи, когда кузина унижала ее и была с ней груба.
Энтони слушал Маргарет со все возрастающим негодованием.
— А ее муж знал, что она представляет собой на самом деле? — спросил задумчиво Роджер.
Маргарет отвела взгляд от линии горизонта и начала бессознательно пощипывать дерн.
— Не знаю! — тихо сказала она после минутного колебания. — Между прочим, я сама об этом часто думала. Иногда мне кажется, что он все знает, а порой, что ни о чем таком и не догадывается. Понимаете, Элси была неглупая женщина. Не думаю, что она обнажала перед кем-нибудь еще свою истинную натуру. Я исключение. Не могу также сказать, что Джордж отличается особой наблюдательностью. Он всегда был так галантен по отношению к ней.