— Что же вы такого совершили, сэр? — шутливо отозвался инспектор. — Разгадали загадку?
— Да, разгадал, — и Роджер снова приступил к рассказу. — Итак, что вы обо всем этом думаете? — заключил он почти торжествующе.
Инспектор тщательно вытер усы:
— Это изобретательная идея, — сказал он, — очень остроумная. Но на вашем месте, мистер Шерингэм, я бы не придавал слишком большого значения следам. Самое легкое это подделать следы.
— Это изобретательно в той мере, в какой изобретательны действия преступника. Вот и все. Как бы то ни было, можете ли вы что-нибудь противопоставить моей гипотезе? — с вызовом спросил Роджер.
— Да, сэр, могу, — невозмутимо отвечал инспектор. — Тот самый клочок бумаги, который вы подобрали у скал. Наш эксперт был на высоте. Его ответ прибудет со специальным посыльным, но час назад я получил шифрованную телеграмму и специально для вас выписал текст, что он восстановил. Скажите, как вы объясните вот это при помощи вашей гипотезы?
Роджер взял листок, который протянул ему инспектор, и стал жадно читать, а Энтони наклонился над его плечом. Текст был таков:
Понедельник.
Элси, любимая, ради бога, давай встретимся еще раз, прежде чем ты сделаешь что-нибудь опрометчивое. Ты должна позволить мне все тебе объяснить. Ты не сможешь осуществить свою угрозу, если вспомнишь, кем мы были друг для друга все это время. Пожалуйста, давай встретимся завтра на обычном месте в обычное время. Пожалуйста, любимая.
P. S. Записку уничтожь.
Колин
Глава 9
Колин, кто ты?
Слегка усмехнувшись, Роджер отдал письмо инспектору:
— Как объяснить его при помощи моей теории? Да самым очевидным образом. "Колин" — это, конечно, мистер Рассел.
— Неужели? А я почти уверен, что это не так. Как бы то ни было, мы скоро это узнаем. Я вчера купил справочник-указатель местных адресов всегда такой покупаю, когда дело происходит в сельской местности. Пойду спущусь за ним.
— А пока, — сказал Роджер, прислушиваясь к тяжелым шагам инспектора по лестнице, — мы можем спокойно поесть. Жалею, что не заключил с ним пари насчет того, кто скрывается под именем "Колин".
— Да, сомневаться в данном случае глупо, — и Энтони стал накладывать себе побольше салата, — все ведь сходится точка в точку, а?
Инспектор вернулся через две минуты с открытым справочником в руке. Он положил его на стол рядом с тарелкой Роджера и ткнул в нужный абзац массивным большим пальцем.
— Вот он, ваш господин, — сказал он с похвальной скромностью. — "Рассел, Джон Генри, Роуз-коттедж". Вот как зовут мистера Рассела.
— Гм, — несколько озадаченно хмыкнул Роджер. — Но послушайте, — сказал он приободрившись, — "Колин" может быть интимным, ласкательным прозвищем.
Инспектор сел за стол.
— Не похоже, — и он встряхнул салфеткой. — Если бы письмо было подписано "Твой котик" или "Пушистик" — тогда можно было бы говорить о прозвище как таковом. Но имя Колин! Нет, оно совсем не кажется мне ласкательным.
— Ну, значит, дело опять, и существенно, усложняется, — довольно резко заметил Роджер.
— Напротив, сэр, — весело возразил инспектор и явно с удовольствием обратил свое внимание к холодному мясу, — наоборот: возможно, это многое в данном деле упростит.
Роджер знал, что инспектор ждет расспросов и предложений прояснить это туманное замечание, и поэтому упорно молчал. К некоторому его удивлению, инспектор казался всецело занятым и едой и справочником, водя толстым пальцем по странице.
— По соседству здесь проживают два Колина, — наконец объявил он: — "Смит Колин, сантехник. Ист Роу, Ладмут", и "Сифорд, Колин Джеймс, архитектор, 4, Верит Оук Лэйн Милборн" (это деревня в двух милях отсюда). Но никто из них не похож на нужного нам человека. Однако я и не надеюсь отыскать его в этом справочнике.
— Почему же? — спросил Энтони.
— А потому, что это, наверное, молодой человек, живущий вместе с родителями (разве записка не говорит о том, что этот человек молод, мистер Шерингэм?), и в этом случае его имя в справочнике и не должно упоминаться. Нет, я весь день буду наводить о нем справки. А пока буду очень признателен, джентльмены, если никто из вас никому ничего не расскажет. Показав записку, я простер свое доверие к вам за пределы допустимости, и мне следует заручиться молчанием с вашей стороны. Я бы хотел, чтобы вы никому об этом не говорили, вы меня понимаете? — добавил инспектор, многозначительно взглянув на Энтони. — Ни мужчине, ни женщине. Надеюсь, вы можете это пообещать?
— Ну разумеется, — ответил, слегка усмехнувшись, Роджер.
— Конечно, — сквозь зубы подтвердил Энтони.
— Ну тогда все в порядке, — очень добродушно заметил инспектор. — Разумеется, я не смогу что-либо предпринять до приезда моего человека с подлинником записки, но он может появиться в любую минуту. А пока, — обратился он к Роджеру, — вам, возможно, интересно будет узнать, что я официально утвержден ведущим следователем по этому делу и сегодня утром получил из центра соответствующее уведомление.
Роджер сразу же понял, что от него хотят услышать:
— Я упомяну об этом в сегодняшнем репортаже, инспектор.
— Ну, если вам так этого хочется, то конечно, сэр, я не возражаю, — ответил инспектор с невинно-удивленным видом.
И, словно с общего согласия, разговор перешел на более общие темы.
Как только трубка разгорелась, инспектор встал из-за стола. Роджер, выждав, пока он не выйдет, вскочил и бросился за ним из гостиной, плотно притворив дверь.
— Инспектор, — сказал он тихо, нагнав его на лестничной площадке, — я хочу вам задать один вопрос: вы намерены арестовать мисс Кросс?
Инспектор испытующе на него посмотрел:
— Вы спрашиваете меня об этом, как репортер, сэр, или как друг этой леди?
— Ни то и ни другое. Я спрашиваю вас как Роджер Шерингэм, независимый и любознательный гражданин Англии.
— Ну что ж, — медленно произнес инспектор. — Репортеру я бы ответил так: "Не задавайте мне наводящих вопросов", а другу леди: "Не понимаю, о чем вы толкуете", а мистеру Шерингэму, независимому и любознательному личному другу, если мне позволено так его называть, скажу: "Нет, не намерен".
— Слава богу!
— Но по одной причине, знаете ли, — добавил, улыбаясь, инспектор, — доказательства, свидетельствующие против нее, еще не все собраны.
— Но послушайте, неужели вы хотите сказать, что, по-вашему, она может...
Взмахом руки инспектор отмел неудобный вопрос:
— Не собираюсь сообщать, что я об этом думаю, мистер Шерингэм, даже вам, но хотел бы предупредить вас, а уж вы в свою очередь можете, если сочтете нужным, предупредить своего кузена: видимость не всегда соответствует действительности!
— То есть иначе говоря, — возразил Роджер, — леди, находящиеся под сильным подозрением на основании определенных улик, совсем не обязательно виновны? Вы это хотели сказать?
— Ладно, сэр, — ответил инспектор, по-видимому, немало удовлетворенный тем, что задал мистеру Шерингэму загадку, — то, что я хотел сообщить вам, я сообщил, и хочу этим сказать только одно: сами решайте, как быть.
— Инспектор, вы просто безнадежны, — рассмеялся Роджер и отправился в гостиную.
Энтони сидел в мрачном раздумье над пустой тарелкой из-под сыра.
— Слушай, Роджер, — сказал он, взглянув на вошедшего двоюродного брата, — неужели этот проклятый инспектор все еще считает, будто Маргарет имеет хоть какое-то отношение к данному делу?
— Нет, я так не думаю, действительно не думаю. Конечно это не исключено, однако сдается мне, что он нас обоих разыгрывает, особенно тебя. А ты немного увлекся Маргарет, Энтони, правда? Сразу клюешь на любую наживку, что он тебе подкидывает.
Энтони что-то неразборчиво проворчал, а Роджер начал в возбуждении вышагивать по небольшой гостиной.