Мало кто из Философов отваживался ступить на эту скользкую почву. Эттейла[73], приведя имевшуюся в его распоряжении герметическую картину[74], сохранил для нас некоторые подписи, и среди них мы не без некоторого удивления обнаруживаем следующий совет, явно заслуживающий того, чтобы к нему прислушались: Не полагайтесь чересчур на цвет. Что сие значит? Выходит, старые авторы сознательно вводили своих читателей в заблуждение? И чем тогда, если не цветом, должны руководствоваться ученики Гермеса, чтобы не сбиться с правильного пути?
Ищите, братья, и не отчаивайтесь, так как здесь, как и в других запутанных случаях, требуются немалые усилия. Вы ведь не раз слышали, что Философы говорят недвусмысленным языком, лишь когда не хотят допустить к «Круглому столу» непосвящённых. А ведь описания режимов, где показателем служит изменение цвета, вполне ясные. Отсюда можно заключить, что эти столь ясные сведения ложны и химеричны. Книги, что вы читаете, запечатаны, подобно Апокалипсису, кабалистическими печатями, и срывать их следует по одной. Задача и впрямь тяжёлая, но кто не рискует, тот не выигрывает.
Надо уяснить себе, не как различаются цвета, а как различаются режимы. Да и что такое режим! Это просто-напросто способ обеспечить выживание (faire végéter), поддержать и умножить жизнь вашего камня, которую он обрёл от рождения. Это, так сказать, modus operandi[75], вовсе не обязательно выражающийся в последовательности различных цветов. «Тот, кто знает Режим, снищет уважение владык земли и сильных мира сего», — пишет Филалет. И добавляет: «Мы ничего не скрываем от вас, кроме Режима». Поэтому, чтобы не навлечь на себя проклятие Философов за разглашение тайны, которую они оставили под спудом, мы ограничимся предупреждением, что Режим камня (Régime de la pierre), другими словами, его варки, содержит в себе множество иных (en contient plusieurs autres) и предполагает неоднократное повторение одних и тех же операций. Поразмышляйте над этим, прибегните к аналогиям и, самое главное, не пренебрегайте естественной простотой. Помните, что вам самим нужно каждый день принимать пищу и поддерживать тем самым свою жизненную силу (entretenir votre vitalité) и, кроме того, отдыхать — ведь отдых благоприятствует как перевариванию и усвоению пищи, так и обновлению отработанных клеток. И ещё вам приходится часто удалять из организма самые различные вещества, отходы, непереваренные остатки.
Для умножения своей силы нуждается в пище и ваш камень, причём питание должно быть постепенным и разнообразным. Сначала давайте молоко; мясной пище, более основательной, черёд придёт потом. И не забывайте после переваривания пищи удалять отходы, иначе камень будет отравлен. Следуйте естеству и как можно точнее выполняйте его предписания. И тогда вы в совершенстве овладеете методикой и поймёте, как проводить варку. Тогда вам станет ясно, что имел в виду, обращаясь к нерадивым алхимикам, рабам буквы, Толлий[76]: «Отойдите от меня, вы, прилежно высматривающие цвета у себя в колбе. Вы опостылели мне со своим чёрным вороном. Вы словно тот безумец, имевший много лет назад обыкновение в театре в полном одиночестве хлопать в ладоши, воображая, будто видит новый спектакль. Вы уподобляетесь ему, когда, роняя слёзы радости, воображаете, будто видите у себя в колбах вашу белую голубку, вашего жёлтого орла или вашего красного фазана. Отойдите, говорю вам, от меня, вы, ищущие Философский Камень в твёрдой вещи (chose fixe), так как он не проникнет уже в металлические тела, превращающие тело человеческое в наипрочнейшую стену…
Вот что я хотел поведать вам про цвета, чтобы впредь вы не тратили попусту время. К сему я присовокуплю несколько слов про запах.
Земля черна, вода бела, воздух чем ближе к Солнцу, тем желтее, эфир — красный. Смерть тоже, как говорят, черна, жизнь же полна света. А чем чище свет, тем ближе он подходит к ангелическому естеству, ведь ангелы — чистые духи огня. А теперь о запахе. Трупный запах отвратителен и неприятен для обоняния. Но смрад, по словам Философов, указывает на фиксацию, приятный же запах — следствие летучести, ибо она приближает к жизни и теплу».
Вернёмся к цоколю собора Нотр-Дам де Пари. На шестом месте — Философия с диском, на котором обозначен крест. В этом видится знак четырёх элементов и выражение двух металлических начал, солнца и луны — или серы и меркурия, родителей Камня, по утверждению Гермеса [XI].
XI. Собор Нотр-Дам де Пари - Центральный портик. Четыре стихии и два естества.
Изображения на правой стороне разобрать труднее, они почернели и растрескались — прежде всего из-за того, что портик тут обращён на запад и западные ветры за семь веков сильно их повредили, а некоторые вообще превратили в рыхлые неясные силуэты.
На седьмом барельефе этого ряда — первом справа — продольный разрез атанора с внутренним устройством для поддержки философского яйца; в правой руке у изображённого человека — камень [XII].
XII. Собор Нотр-Дам де Пари - Центральный портик. Атанор и камень.
В следующем круге — грифон. Мифологическое диво (monstre) — лев с головой и грудью орла — подводит исследователя к понятию противоположностей, которые с необходимостью соединяются в философской материи [XIII]. Здесь мы видим знак, иероглиф первого соединения (première conjunction) — оно осуществляется постепенно, по мере выполнения трудоёмкой и утомительной работы, состоящей из нескольких стадий, названных Философами орлами. Последовательный ряд операций, приводящий к внутреннему связыванию Серы и Ртути, именуется также возгонкой (Sublimation). В результате повторения Орлов или философских возгонок Ртуть (mercure) избавляется от своих грубых земных частей, от избыточной влаги и захватывает часть твёрдого тела (corps fixe), каковое она растворяет, впитывает в себя и ассимилирует. Отправить в полёт орла, как выражаются герметики, — значит выпустить свет из могилы, вывести его на поверхность, что присуще любой истинной возгонке. Об этом повествует притча о Тесее и Ариадне. В ней Тесей — Θεσ-είος, упорядоченный, проявленный свет (lumière organisée, manifestée) — отделяется от Ариадны, araignée (паучихи), находящейся в центре своей паутины, пустой породы (caillou), кокона (coque), оболочки (cocon), каковую сбрасывает с себя бабочка (Психея). «Знайте, брат мой, — пишет Филалет[77], — что точное приготовление Летящих Орлов (Aigles volantes) есть первая ступень совершенств и взойти на неё способен лишь предприимчивый и сведущий ум… Нам для этого пришлось немало попотеть, потрудиться, провести немало бессонных ночей. А вы к тому же новички — нет сомнения, что без больших усилий вам в этой операции не преуспеть.
73
См.
76
J.Tollius.