Стук колес оторвал Софью Петровну от горьких мыслей. Она подняла голову и увидела, что по улице мчится подвода с вооруженными людьми. Что за люди? Партизаны или враги?
Подвода приблизилась, и Софья Петровна уже могла разглядеть раскрасневшиеся лица сидевших на ней людей. Ее обдало холодом: один из них показался ей очень знакомым. И сразу чуть не лишилась чувств… Это был Лукан!
Она опустила голову в надежде, что Лукан ее не узнает и подвода промчится мимо. В голове была только одна мысль: хоть бы Тимка не вышел так скоро, хоть бы задержался! Как ему сказать? Пойти в хату?..
Не успела она подняться со скамьи, как подвода остановилась, и Софья Петровна услышала знакомый голос:
— Здорово, Иваниха! Далече, далече забрела…
Лукан стоял перед нею, раскорячив ноги, помахивая короткой плетью, и в его глазах играло злорадство.
— Значит, в разведчиках работаем, Иваниха? — спросил он так приветливо, как будто встретил кого-нибудь из родных.
Софья Петровна поднялась со скамьи, посмотрела Лукану прямо в глаза:
— Да, брожу по свету… Побираюсь, кусок хлеба выпрашиваю…
Глаза Лукана потемнели, лицо налилось кровью.
— Прикидываешься, сволочь! — крикнул он и стегнул женщину плетью.
Софья Петровна поняла, что встретилась со своей смертью. Она выпрямилась, словно не чувствуя боли, глаза ее вспыхнули гневом.
— Подлюга! Палач! — сказала она громко и плюнула Лукану в глаза.
Лукан вытер лицо рукавом и еще несколько раз хлестнул ее плетью.
— Ты так?.. Расстреляю… живою в огне сожгу!..
Тимка видел все это со двора через узенькую щелку в заборе. Он сразу понял, в чьи лапы они попали. В том, что Лукан будет мстить матери Василька, не было никаких сомнений. Нужно было действовать, и немедленно — пока его не схватили, потому что тогда обоим конец. Нужно спешить к своим!
Он осторожно отошел от забора, проскользнул за хату и садом пробрался на другую улицу, выходившую в поле. До леса было километра четыре. А там…
Он вышел на улицу. Нигде не было видно ни души. У соседней хаты стоял привязанный к воротам конь под седлом. Тимке было ясно, что в хате находится один из бандитов. Мальчик повернул на огороды, чтобы бежать дальше, но вдруг остановился. А что, если взять коня?..
Мысль была настолько заманчива, что не нашлось сил ей противиться. Тимка заглянул во двор, у ворот которого стоял конь. Там никого не было. Не колеблясь, Тимка отвязал поводья, сунул ногу в стремя, вскочил на коня и, припав к гриве, помчался в поле.
Да, умел Тимка ездить! Еще в колхозе Саввин отец позволял иной раз ему и Савве покататься верхом. Ездили они на лошадях и в Соколином бору… Только ветер свистел в ушах, да земля глухо гудела под копытами…
Его заметили. Кто-то из бандитов, стреляя, погнался за ним верхом. Но разве можно было догнать Тимку!..
Услышав выстрелы, Лукан побледнел и выбежал со двора на улицу.
— Утекает, утекает! — кричал один из бандитов, посылая Тимке вслед автоматные очереди.
— Догнать! — крикнул Лукан и яростно хлестнул нагайкой по голенищу собственного сапога. — Куда смотрите, раз-зини!
Софья Петровна догадывалась, что произошло. Радость за мальчика охватила ее. Ну и молодец же мальчуган! Пусть сама она погибнет, но Тимка… «Желаю тебе удачи, сыночек!»
— Ты с кем была, ведьма? — спросил разъяренный Лукан, снова подходя к ней.
— С кем была, того уже нет.
Лукан скрипнул зубами:
— Эй, послушай, Софья, не будь глупой… потому что я тебе такую жизнь придумаю… Расскажи лучше обо всем. Расскажешь о партизанах все по совести — помилую… Мы же из одного села.
— Из одного села, да не одного корня…
— Не дури, Софья! Или тебе жизнь не мила?
— Сжалился! Лучше о своей голове подумай.
Лукан, побагровев от ярости, снова замахнулся на Софью Петровну, но в это время один из бандитов сказал:
— Господин капитан идет.
Приказав отвести партизанку в штаб, Лукан побежал навстречу капитану.
Софью Петровну вели по улице. Она посмотрела в сторону поля. На взмыленных лошадях возвращались бандиты. Сердце ее радостно встрепенулось: значит, Тимка выбрался благополучно!