– Что же случилось?
– Я вдруг увидела его! Его! Моего дорогого Шерлока!
– Интересно, – пробормотал Полежаев. – Вас навещают привидения?
– До сих пор не навещали, – пожала плечами дама. – Так вот… Он шел рядом с каким-то джентльменом. Отчего мне вдруг они привиделись? – она смотрела растерянно.
– Возможно, вы думали о них, и воспоминания вызвали такие видения? – предположил Полежаев.
Дама потерла пальцами виски, и продолжала:
– Они говорили, стоя напротив витрины кафе. Потом пожали руки и разошлись… И тут я не выдержала. Схватив манто, я бросилась на улицу, крикнув мальчику на бегу, чтобы он меня подождал… Я выбежала на улицу, желая понять – видение ли это? Или что? И тут я увидела того, второго джентльмена. Он шел себе неторопливо, а Шерлока нигде не было. Я кинулась к нему. Я спросила, кто тот человек, с которым я его видела только что. Он ничего мне не ответил, только отбивался. И тут я в исступлении схватила его за лацканы пальто…Он пятился, а я кричала, что он мне ответит, что я не могу, что я уже устала от одиночества и отчаяния, и что так продолжаться больше не может… Он бился в моих руках, как пойманная рыба, что-то кричал, а потом… Потом я очнулась в участке, а больше мне ничего не известно…
– Ну что ж, мадам, – пожал плечами Полежаев, – Я лично отвезу вас в посольство, а там уж пусть решают, что с вами делать…
***
Дознаватель Новожилов печально сидел за столом и сильно переживал. Все в его жизни было не так. И прошлое Рождество, которое он встречал один в своей скромной комнатке; и Рождество грядущее, которое он тоже будет встречать один; и сегодняшнее недовольство начальства, которое он принял близко к сердцу… Того и гляди – уволят. И поделом ему будет. Ну какой он дознаватель, если не способен разгадать таинственное происшествие. Вон, Полежаев – так тот сразу сейф нашел, и смекнул, что надо делать. А он, Новожилов… И еще этот дурацкий то ли механизм, то ли прибор, то ли не пойми что… Клавишки с буковками, как на печатной машинке Ундервуд…
Он посмотрел в инструкцию. Введите фамилию, имя, отчество… Пожав плечами, он ввел, тыча указательным пальцем: «Новожилов Иван Мартемьянович». Далее инструкция требовала год рождения и адрес. Он ввел. Затем, как требовал третий пункт инструкции, он нажал на большую зеленую кнопку… Машинка ожила. В ней закрутились какие-то блестящие медные шестереночки, экран замигал и начал показывать радужные мерцающие круги – словом, это уже было интересно, хотя и страшновато… Но тут машинка испустила приятную мелодию, шестеренки остановились, а на экране возникла надпись: Коломникова Евдокия Гурьяновна, Апраксин переулок, дом 3.
Совершенно ошарашенный Новожилов в недоумении смотрел на странный результат его эксперимента. Затем, записавши имя и адрес на клочке бумаги, запер машинку в служебный сейф и торопливо вышел из департамента…
***
Когда Полежаев вышел из английского посольства, был уже поздний вечер. Служебный экипаж он отпустил и теперь собирался взять извозчика, но вдруг услышал сзади торопливые шаги и жалобное:
– Sir, excuse me, would your so kind…
Он оглянулся. За ним, скользя ботиночками по снегу, семенила та самая мисс Хадсон, лопоча что-то на английском, которого он совершенно не понимал. Глаза ее имели выражение самое жалобное, и она пыталась цепляться за его рукав.
– Что вам угодно?
Англичанка со страшной скоростью затараторила что-то по-своему, но весь ее вид, ее умоляющий, жалобный голосок – все это без слов объясняло простую истину: в посольстве она никому не нужна, и теперь, когда Полежаев предъявил ее господам из посольства, и господа из посольства убедились, что она жива – ее попросили на выход…
– Садитесь, – вздохнул Полежаев, помогая даме сесть в пролетку, – отвезу вас к Белкиным, а там видно будет…
Англичанка благодарно всхлипнула. Пролетка неслась сквозь сумеречную синеву улиц, качаясь на рессорах. Полежаев покосился на даму и покачал головой. Он представил, каково ей – в чужом городе, одной, не знающей языка и без копейки денег, и ей-богу, в суровую душу нашего героя постучалось сострадание…
Ну, а дальше все пошло именно так, как Полежаев и предполагал. Мадам Белкина категорически отказалась принять проштрафившуюся гувернантку обратно; ее вещи – скромный саквояжик – были ей выданы, но это и все. Славинька и Верочка, наблюдавшие за всем этим в щелку двери, только переглянулись. А затем Верочка решительно выступила вперед.