— Хорошая мысль, только кто нас там ждет? — усмехнулся Антон.
— Никто не ждет, но попробовать можно.
Тошка пожал плечами.
— А не лучше ли спокойно поговорить с этим громилой? — спросил Славка.
— Ты с ним будешь разговаривать? — разозлился Антон. — Лично я не буду!
— А ты трус!
— Я — трус? Да если бы я в этот подвал не полез, вы бы вообще ничего про спортклуб не знали!
Тошка выпалил последние слова и подумал, что и вправду он во всем виноват. Не согласись он тогда на спор с Сашкой, и не было бы всей этой кутерьмы с подвалом. Спортклуб не слышно ни не видно. Никто даже не заметил, когда они дверь ставили.
— Так что ты эту кашу заварил, — угадала его мысли Маша. — А теперь расхлебывать не хочешь.
— Вот еще! Я, что ли, про помещение для театра придумал?
— Хватит спорить. Вы как хотите, а я этот спортклуб в покое теперь не оставлю. Почему это им можно над нами издеваться? Я тоже умею действовать на нервы!
— И я умею! — заорал Славка. — А ты, Тошка, в этом вообще спец, мама скажет!
Антон замолчал. Комплимент, конечно, скользкий, но в данной ситуации он прозвучал чуть ли не как похвала.
— Согласен, — наконец улыбнулся он. — Согласен мотать нервы спортклубу.
— Тогда начнем. Первая и главная задача — не покидать наше помещение.
— Как это — не покидать? — снова испугался Антон. — Дежурить там круглые сутки, что ли?
— Тошка, ты тупой, — вздохнула Маша. — Я говорю, что мы не должны уходить из нашего отсека. Если мы снова переселимся в квартиры, они поймут, что нас можно запугать. Там теперь наш театр, и мы оттуда не уйдем.
— Да, — согласился Славка. — Зря мы, что ли, весь день на уборку потратили? Между прочим, мама обещала отдать нам кресло!
— Какое кресло?
— Старое. Которое в спальне стоит. Они с папой новые кресла покупают.
— Кресло — это хорошо, — обрадовалась Маша. — Для репетиций пригодится. А я зато половичок нашла! У входа постелим. Скоро дожди пойдут, на улице грязно будет, нечего грязь по театру растаскивать.
Антон смотрел на них как на сумасшедших. Только что говорили о странностях спортклуба, а теперь как ни в чем не бывало обсуждают, какой половичок постелить у порога. Зачем? Чтобы громила ноги вытирал, когда в очередной раз запугивать придет?
Глава V
Кто сильнее?
На перемене к Тошке подошел Брухнов.
— Чего тебе надо, Витек? — насторожился Антон.
Вместо ответа Брухнов с силой толкнул Тошку к окну:
— Угадай, в какой руке монетка. Если угадаешь, отпущу, не угадаешь — будешь моим слугой. Где монетка? В левой или в правой?
Брухнов спрашивал быстро и напористо. И Тошка растерялся;.
— В левой… Нет, в правой!.. Витек расхохотался:
— Все равно не угадал! У меня нет монетки, а ты — мой слуга. Будешь выполнять все, что я скажу. Понял?
И Брухнов как бы невзначай ткнул Тошку кулаком в ребра:
— Не слышу. Ты понял?
— Понял… — плаксиво ответил Антон.
— Приказ первый: сорви урок по русскому, а то меня к доске вызовут.
— Я не смогу, — пролепетал Тошка.
— Захочешь — сможешь. Вот тебе спички, вот линейка. Подожжешь ее и под дверь сунешь.
Антон послушно взял пластмассовую линейку и коробок спичек. Спорить с Витьком было бессмысленно: второгодник Брухнов появился в их классе первого сентября, а второго подрался с самыми сильными мальчишками и раскидал их во все стороны, как беспомощных котят. А уж Тошка никогда среди сильных не числился.
Оставалась одна надежда — что Витек успокоится, когда Антон выполнит его приказ. Что ж, Брухнова тоже понять можно. Кто хочет идти к доске и получать очередную двойку?
А может, притвориться больным и удрать из школы? Русский будет последним, пятым, еще можно успеть отпроситься…
Антон только на секунду представил, что в таком случае грозит ему завтра, вспомнил кулак Брухнова и отказался от этой идеи. Проще поджечь линейку.
В начале урока Анна Васильевна объясняла новую тему. Антон сидел как на иголках.
Для того чтобы поджечь линейку и сунуть ее под дверь, нужно выйти из класса. А когда это сделать? Наверное, еще рано.
Минут через пять на Тошкину парту упала туго свернутая бумажка. Это была записка от Брухнова с одним-единственным словом: «Двигай!» Значит, пора.
Антон сунул линейку за пазуху, нащупал в кармане спички и решительно поднял руку:
— Анна Васильевна, можно выйти?
— Иди.
Тошка безнадежно вздохнул и поплелся к двери.
Коридор был пуст. Это, конечно, хорошо: никто не увидит, как он будет поджигать линейку. А с другой стороны плохо. Эх, вышел бы сейчас кто-нибудь из учителей и помешал бы…