Теперь Антон боялся уже не Витька, а последствий своего поджога.
Тошка тянул время, но из соседних классов никто не выходил.
Линейку подпалить было сложно. Она обугливалась, дымила и ужасно воняла. Когда дым повалил посильнее, Антон наклонился, сунул линейку под дверь, а сам помчался к туалету. Но до конца коридора он добежать не успел.
— Антон! Сейчас же вернись! — закричала Анна Васильевна, настежь распахнув дверь класса.
Антон опустил голову и вернулся. Девчонки визжали и заливали дымящуюся линейку водой. По классу распространялся едкий запах тлеющей пластмассы.
— В чем дело, Антон? — строго спросила Анна Васильевна. — Что с тобой случилось?
— Ничего… — прошептал Тошка.
— Кто тебя этому научил?
Антон удивленно посмотрел на учительницу. Откуда она узнала про Брухнова?
— Кто тебя научил? — повторила Анна Васильевна.
— Витя… — так же шепотом ответил Антон.
— Брухнов?
— Чего ты врешь? — взвился Витек. — Анна Васильевна, чего он врет?
— Не устраивай спектакля, Брухнов, — поморщилась Анна Васильевна. — Испугался, что к доске вызову?
— Я ничего не боюсь, — нагло заявил Витек.
— Вот и прекрасно! Иди к доске. Антон! Садись. После урока останешься, вымоешь и проветришь весь класс. Ясно?
Тошка кивнул и пошел к своей парте. На душе было тоскливо. Зря он выдал Брухнова. Витек этого так не оставит.
Урок закончился. Брухнов получил свою двойку, и Анна Васильевна напомнила:
— Антон остается убирать класс. Дежурные свободны.
Тошка принес воды, выжал тряпку в принялся за дело. Своему наказанию он был даже рад: разговор с Брухвовым откладывался хотя бы до завтра, будет время к нему приготовиться.
С уборкой Антон провозился почти полурока, но ожидаемой отсрочки неприятного разговора с Брухновым не получилось. Витек с приятелями поджидал его в школьном скверике.
Тошка затравленно оглянулся, — кроме него и компании Витька, в сквере никого.
— Ну что, слуга? — ухмыльнулся Брухнов. — Поговорим?
— О чем?
— О том, что ты, плохо исполняешь свои обязанности.
— Нет у меня никаких обязанностей! — выкрикнул Антон.
— Тебе так кажется? Ладно. Поживем — увидим. А пока за твое предательство — штраф. Завтра принесешь десятку.
— Где я возьму?
— Не знаю. Можешь у мамочки попросить.
— У меня нет денег.
— Найди. Не найдешь до завтра десятку — врублю счетчик.
— Ка-какой счетчик?
— Обыкновенный. Объясняю. Не принесешь завтра, значит, принесешь послезавтра. Только уже две десяточки. Понял? Каждый день на десятку больше. Лучше не тяни.
Брухнов покровительственно похлопал Антона по плечу.
Тошка сердито оттолкнул его руку.
— Возникать будешь? — грозно нахмурился Витек. — Не советую.
— Чего ты с ним разговариваешь, Витек? — вмешался один из приятелей Брухнова. — Давай в глаз дадим, сразу все поймет.
— Он и так понимает, — милостиво улыбнулся второгодник. — Правда, слуга?
Тошка испуганно кивнул.
— В чем дело, ребята? — вдруг спросил кто-то за его спиной. — Чего к пацану пристали?
Антон быстро обернулся к неожиданному защитнику и испугался еще больше. Это был громила из спортклуба.
Брухнов и его дружки растерянно взирали на мускулы парня и пятились.
— Брысь! — крикнул парень и, расхохотавшись, смотрел, как удирают Тошкины обидчики.
— Спасибо, — пробормотал Антон и тоже попятился.
— Не спеши, парень, — сказал громила. — Разговор есть.
— Разговор?
— Ну да. Не бойся, я по-хорошему.
Антон поднял глаза.
— Ты же из этого дурацкого театра?
Тошка молча кивнул.
— Давай договоримся. Я тебе помог, и ты мне помоги. Зачем вам этот подвал? Уговори своих приятелей. Нечего вам там делать. Услуга за услугу. Уйдете из подвала, я тебя всегда защищать буду, только скажи. Договорились?
Антон думал. Если он примет предложение громилы, то не будет ли предателем?
Пожалуй, нет. Он и так Машу уговаривает подвал оставить. Ведь больше громила ничего и не просит. Зато защита гарантирована. Вон как Брухнов струсил.
— Договорились? — чуть подождав, переспросил громила.
— Да.
— Ну, вот и отлично! — дружелюбно осклабился громила. — Я знал, что ты умный парень. Давай, действуй. Если будут обижать, зови, помогу.
Громила пожал Антону руку и широким шагом пошел прочь. Тошка вздохнул с облегчением. Как счастливо он выкрутился! Он даже чувствовал благодарность к этому типу из подвала.