— Он вам не нужен! — вдруг услышал Кит голос князя, такой противно высокий. — Это сын доктора, приятеля моего отца! Вам от него никакого вреда!
Кит, наконец, увидел плененного князя и вместе с ним — всю перспективу ближайшего события. Князя держали за плечи двое здоровых солдат, почти копий-клонов тех, что прихватили Кита. Нос у Жоржа был разбит, правый рукав ниже локтя — тоже в крови. Красный цвет еще присутствовал в картине — косыми полосками на солдатских папахах. Всё остальное кругом было белым, серым и черным. Черным выглядел и трухлявый грузовичок за забором, к которому, видно, и уводили Жоржа. Сам князь держался пойманным, но не сдавшимся и злобно скалившим зубы зверем. Воротник его шинели дыбился, как загривок волка.
Кит встретился с ним взглядом. И только развел руками. Князь зажмурился… а потом подмигнул. Читать надо было так: «Ну, очень хреново!.. Но есть план „Ц“».
За это время командир облавы успел просканировать Кита.
— …Туфельки-то прямо царскосельские… С балу, что ли? — с увесистой, чугунной ухмылкой пробормотал он, непредсказуемо оценив новые кроссовки Кита. — С барышнями там кружился… Так поди же попляши…
Еще один грозный звук, неясно рокочущий, приближался издали и как бы сверху. Командир искоса глянул куда-то в верхушки сосен. Звук его беспокоил.
И тихо, чтоб не тревожить главную добычу, сказал поимщикам Кита:
— Сучёнка кадетского живо за огород. Потом прошерстите тут по линии, нет ли еще следов. Срежете — я вас на шоссе подхвачу.
Он резко, как ключ в замке и с таким же металлическим хрустом, развернулся и пошел, продавливая своими чугунно-черными сапогами и так уже притоптанный снег. Князя тоже развернули и повели прочь.
Шум приближался — словно отголоски тяжелого товарного состава гудели в соснах.
— Пошел, пошел, хорёк, — сказал «охотник», подталкивая Кита прикладом.
Кит, ничем не сопротивляясь превосходящим силам, повернулся и потопал. Через пять шагов снег стал впереди глубоким и нетронутым.
— Шевелись, — поторопили сзади.
Белые кроссовки исчезли в белом снегу.
— Чо шумит-то так, Федь? — подал голос второй. — Прямо как брони туча…
— А кому тут? Может, наша колонна, а может, паровоз мимо гонят, — беззаботно выдумал «охотник» и тут же бросил в спину Киту: — Ну, теперь дуй, хорёк!
— Куда? — удивился Кит, видя перед собою свежую снеговую залежь и дощатый зубчатый забор за нею, довольно высокий.
— А напрямки! — весело подбодрил «охотник». — Сиганешь — и жисть твоя! Отпущаем, барчук…
«Нормальные мужики оказались!» — мелькнула благодарная мысль.
И хотя тяжела была шинелька с чужого плеча, и на двухметровый забор сигать в ней не ясно было как, Кит дунул, разбрасывая снег, как дельфин волны, и даже «спасибо» не забыл крикнуть через плечо.
Прорыв траншею в снегу, он достиг забора, подпрыгнул и ухватился за скаты зубцов… Тут вдруг залязгало позади сквозь нарастающий шум, вдруг треснуло оглушительно и точно кто-то ударил Кита в спину сильными жесткими кулачками. Кит сорвался с зубцов вниз и повернулся в растерянности:
— Вы чего?!
Но двое не слышали — они были жутко заняты: клацали затворами винтовок и снова стреляли в Кита. Теперь ударило-толкнуло в грудь, что-то вспыхнуло на ней искрами, а сам Кит ударился лопатками в забор и… что?.. Что-то! Врубился — вот что! «Нормальные мужики» просто-напросто расстреливали его, Кита Демидова, как бегущую мишень! Развлекались! «За огород» — оно и означало «сучёнка кадетского в расход не по-детски»!
Только ведь пули не брали Кита — не потому что он супергерой и Железный Человек, к примеру, а потому что он был из другого времени, и под местной шинелькой, что начала слегка дымиться у него на груди и вонять паленым, весь затянут был он в защитную «мембрану» иного времени, о которой когда-то говорил князь. Вот если бы его сбросили с крыши или стали топить — тогда, наверно, другое дело…
Лица солдат посерели-позеленели, будто маскируясь под цвет их шинелей.
— Ну, вы и придурки! — только и нашлось похвалы у Кита.
— В железе, что ль, весь… — пробормотал уже совсем не весело главный «поимщик» и решил было потратить на опыт еще одну пулю.
Но тут страшно клацнуло и затрещало не на земле, а в небе — уже совсем близко, над соснами и домом. Солдаты вскинули головы, так что у одного и папаха повалилась в снег. И сосны тоже в испуге мотнули кронами, роняя вниз легкие снежные комья.