Выбрать главу

Он начал речь доверительно и душевно, зато последние фразы вкрутил в сознание Кита, как той же отверткой винты — решительно и точно.

— Ну ладно, — решился на перемирие Кит. — Кто она такая?

— Адская машина, полагаю… — весомо вздохнув, сказал полковник.

— Она — живой человек, — вдруг резкий, не терпящий спора, раздался голос княжны.

Столь же резко, нервным рывком поднялась она со своего командирского кресла и, повернувшись, полыхнула взглядом на Кита, будто это он, а не полковник, обозвал живого человека «адской машиной».

Лев Константинович посмотрел на княжну снизу вверх.

— Разумеется, как прикажете, Елизавета Януариевна, — пожал он плечами. — Но и большие сомнения на этот счет имеются. Вот и ваш братец…

— Оставьте, полковник! — поморщилась Лиза и, обойдя капитанское кресло, устало, но элегантно опустилась в другое…

Однако же — не рядом с Китом, а как раз напротив. Лицом к лицу. И старательно улыбнулась Киту. Начало улыбки получилось командирским, а завершение — опять виноватым и порядком вымученным.

— Мы теперь станем учеными прениями морочить голову Никите Андреевичу? — твердым голосом проявил свою гордость полковник. — Или же, наконец, объясним ему, что тут у нас за каша варится? Вся кипит, и вся еще сырая.

— Извольте, полковник. Я этого от вас давно жду. Рассказывайте по-своему. А я пока отдохну. Устала.

Княжна роняла слова изысканно высокомерно — точь-в-точь как ее брат — и, сославшись, на усталость, закрыла глаза, давая Киту любоваться собою вдоволь и без опаски.

А Кит нарочно отвернулся и стал смотреть на полковника, решив поненавидеть вместо себя княжну, чего доброго спевшуюся с врагами.

Лев Константинович понимающе вздохнул.

— Не знаю, в чем просветил вас молодой князь, — тихо, чтобы не тревожить княжну, и достаточно громко, чтобы перекрыть гул двигателя, проговорил полковник, — а только всем нам ясно одно: этот грозный и ужасный Вольф создал новое совершенное оружие. Это — адская неуязвимая кукла. Или… — Он кивнул в сторону княжны, как бы со ссылкой на ее особое душевное мнение, — бывший человек, переделанный в неуязвимую куклу. В этой кукле чего-то не хватает. Есть какой-то изъян. И, похоже, Вольф уверен, что только вы можете его устранить… Иными словами, только вы сможете довести его творение до совершенства. Встреча с этим творением рано или поздно случится. Однако Елизавета Януариевна считает…

— А она сама не может мне это сказать? Что она, типа, считает? — просто озверел Кит.

Полковник отстранился.

Княжна Лиза открыла глаза.

И тут Кит, по ходу размышлявший, открыть или не открыть им теперь, кем он приходится зловещему Вольфу, а тот ему — Никите Демидову, определенно решил, что — не стоит, рано: доверия к нему, к Киту, это разоблачение не прибавит… даже напротив, раз пока ему самому не ясно, кто тут за кого.

Бледность княжны, усиленная заоконным светом зимних туч, выдавала… что выдавала? Дело шло к ссоре — вот что! И Кит, и княжна, конечно, не хотели ее, ссоры, но дело к ней шло как будто так же неизбежно, как и ко встрече с опасной «куклой», или Спящей Охотницей.

— Отчего же, Никита Андреевич. Могу, — сказала княжна. — Вы должны починить ее… простите, вылечить… и спасти. Иным словом, разбудить в ней человеческую душу. Тогда она перестанет быть бездушным и страшным оружием. Если вам удастся это сделать, мир будет спасен… В очередной раз. И, увы, не в последний, пока идет борьба добра и зла на нашей грешной земле. Что же касается спасения наших собственных душ, то это… как у вас там, в будущем, принято говорить?.. «Наши частные проблемы», да?

Ужас! Хочешь одного, а делаешь совсем другое! Вот эти бледные, страдальческие губы княжны. Кто может их сейчас «починить», кроме Кита? А он сидит, сам себя ненавидя и не зная главного — чью сторону принять. Кто тут теперь свой, а кто чужой? Лиза должна быть «своей». Без кавычек. Но тут этот прихвостень Председателя мира, с которым еще недавно воевали почем зря. И кто на чью сторону перекинулся, как разобраться? Может, этот Суперпрезидент будущего сумел всех завербовать…

— Ну да. У каждого свои проблемы, — признал Кит. — Я понял. Чего делать-то?