— На что? — спросил я.
— На то, как во всяких ужастиках изгоняют дьявола. И, когда дьявол уже выходит, человек начинает и визжать, и громить все вокруг, и по воздуху летать, а потом — бух! — затих. Вот и компьютер вел себя в точности, как будто из него дьявол выходил, да?
— Очень похоже, — согласился я. — А антивирусная программа — она вроде креста и святой воды получается, так?
— Приблизительно так, — кивнул мой братец. — Но, должен тебе сказать, я в жизни этого не забуду!
Тут нас позвали ужинать: весь вечер незаметно пролетел, пока мы возились. За ужином Ванька доложил родителям результаты своего похода за сведениями о Степанове и о причинах его ареста, отец задумался и нахмурился.
— Не нравится мне все это, — сказал он. — Что-то тут не то. Впрочем, не наше это дело.
После ужина мы вернулись в «компьютерную». Антивирусная программа заканчивала свою работу. Компьютер притих и ровно жужжал.
— Изгнали дьявола! — сказал Ванька. — Честное слово, это и правда было как в фильме!
— Ты бы знал, что со мной было, пока ты странствовал! — сказал я.
— А что? — мой братец сразу навострил уши.
И я рассказал ему о моем поединке с компьютером, о том, как компьютер выделил слова «арестовали Степанова», и показал ему распечатки.
— Вот это да! — у Ваньки глаза округлились. — Послушай, это не просто так! Точно тебе говорю, это не просто так!
— Разумеется, не просто так, — сказал я. — Вот только что все это значит?
Ванька наморщил нос и лоб, потом почесал в затылке и за ухом.
— Надо как следует подумать. Вроде, какие-то идеи в голове крутятся, но пока что неясные. То есть, я чувствую, что идеи хорошие, а ухватить их не могу.
Он шевельнул «мышь» компьютера, чтобы включился экран, перешедший в режим ожидания. Экран мигнул и зажегся.
Щеточка антивирусной программы остановилась, а сама программа сообщала нам, что «о'кей», работа успешно завершена.
Мы открыли окошко статистики антивирусной программы.
— Охренеть можно! — сказал Ванька. — Сколько файлов было заражено!
— Да, — согласился я, — вирус успел здорово расползтись. Ну-ка, проверим, действительно все выправилось или нет.
Мы проверили все игры — и «Тетрис», и «Лайнс», и «Вишенки», и другие и все они работали нормально. Обрывки данных из офиса Степанова исчезли напрочь. Под конец я открыл файл с началом моей истории про «Тайну костяного гребня». Значки исчезли, но, к сожалению, все они превратились в вопросительные знаки, вот так:
??????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
Обратного превращения в буквы не произошло: видно, слишком сильно вирус повредил структуру файла. Но превращение значков в вопросительные знаки я воспринял как знак того, что и здесь вирус истреблен и уничтожен. Жаль, перед этим вирус успел мой текст «убить». Ладно, подумал я, пятьдесят строк — это пустяки, я спокойно настучу их заново.
На том мы с легким сердцем выключили наконец компьютер и отправились спать. От борьбы с компьютером я устал так, как, наверно, не устал бы, пройдя двадцать километров по лесу. Сделанные мной распечатки я взял с собой, и чтобы лишний раз поизучать их перед сном, и чтобы отец или мама их случайно не выкинули, найдя рядом с компьютером и приняв за ненужные бумажки.
Но поизучать их у меня не получилось. Едва я забрался в постель, как голова сама упала на подушку, и я крепко уснул.
Глава четвертая
Заразная дискета
Утром я проснулся рано, ещё солнце толком не взошло. Тьма уже развеялась, но свет в комнате был тусклым, размытым и сероватым, такой подводный, я бы сказал, свет, состоящий из прозрачных теней, густеющих по углам. Ванька мирно посапывал, а я некоторое время лежал с пустой головой, лишь маячило смутное воспоминание о сновидении, которое заставило меня проснуться. В этом сновидении Степанов с компьютером в руках гонялся за двумя мужиками, потому что они этот компьютер заразили вирусом. Или они сами и были компьютерными вирусами, я уж точно не помню. В общем, абсолютно шальной сон снился, и сквозь эту чушь медленно и нехотя возвращались воспоминания о том, что было вчера.
Я припомнил и безумства компьютера, и рассказы про арест Степанова… Протянув руку, я нащупал на шкафчике возле моей кровати распечатки странных «брызг» степановской документации. Тихо, чтобы не разбудить Ваньку, я встал, оделся, вышел на кухню. Был тот редкий случай, когда я встал прежде всех, даже родители ещё спали. Видно, решили устроить себе небольшой отдых. Я поставил чайник, вытащил из холодильника миску творога (творог был наш, местный, от островной молочницы), положил, сколько надо, себе на тарелку, сдобрил клубничным вареньем, как я люблю, и этим творогом позавтракал. Тут как раз чайник поспел, и я, пользуясь свободой, сделал себе растворимый кофе с молоком. Вообще-то, нам с Ванькой кофе пить не позволяли, говоря, что это не детский напиток и что мы слишком от него «заведемся». Иногда нам разрешалось взять себе совсем по чуть-чуть, буквально четверть чайной ложки на чашку, при условии, что мы только разбавим его кипятком, а дальше дольем молоком. Я сперва хотел и две ложки бухнуть — когда ещё представится случай вдоволь попить кофе, наверстывая упущенное, да и чашка у меня была большая — но наглеть не стал, положил одну. А вот молока налил не три четверти чашки, как нас обычно заставляли, а где-то на четверть, может даже — на пятую, а остальное — кипятком, чтобы вкус кофе лучше чувствовался. Прибравшись после завтрака и помыв за собой посуду, я отправился в «компьютерную», прихватив чашку кофе с собой. Мне хотелось поскорей убедиться, что с компьютером все в порядке и больше он не психует.
Я включил компьютер, проверил все игры, даже немного в них поиграл. Все было просто тип-топ. Я просмотрел другие программы — там тоже все нормально.
Потом я задумался, медленно попивая свой кофе.
Компьютер заболел совсем недавно, факт. Если бы он от Степанова приехал с воспалением мозгов — или с белой горячкой, как хотите — то это бы проявилось давным-давно. Выходит, мы сами его заразили. А заразить его мы могли, поставив в него зараженную дискету. Такое вполне могло произойти, ведь дискеты попадали к нам уже пользованные, невесть откуда. На всякий случай, я проглядел и компакт-диски. Нет, компакт-диски с играми мы покупали новенькие, в магазине. Брали, конечно, те, что подешевле, но, все равно, они ни с каким компьютером не соприкасались, кроме нашего, поэтому не могли стать источниками заразы.
Я вытащил всю стопочку наших дискет и, включив антивирусную программу, стал проверять дискеты одну за другой.
Я вставлял дискеты в компьютер, включал проверку, компьютер сигналил, что все чисто. Так я «прощелкал» почти всю стопочку, и вот, наконец…
Вирус оказался на дискете, на которой Ванька записал «Лайнс» — и перебросил эту игру с дискеты в компьютер. Программа засигналила мне, что ждет моего решения: выну я дискету из компьютера или отдам приказ её лечить. А я задумался, что лучше делать. С одной стороны, хорошо иметь нормальную дискету, которой можно пользоваться, не опасаясь. А с другой не стоит ли сохранить «образчик вируса», чтобы всегда можно было установить, с чем мы столкнулись, да и происхождение этого вируса выяснить.
В конце концов, я выбрал второе. Вынув дискету из компьютера, я написал на ней красным фломастером: «ВИРУС!!!» — и убрал её в отдельный ящик стола.
Убирая её, я услышал позади тихий скрип отворяемой двери и шорох. Оглянулся — все точно, это мой братец встал и притопал, взъерошенный, в трусах и в тапочках.
— Привет! — сказал он. В его глазах я увидел огонь, означавший, что моего братца обуяла какая-то мысль, которая кажется ему потрясающей, и теперь он сделается опасным для окружающих, потому что он бросится осуществлять эту мысль с такой энергией, которая похуже атомной войны. — Я сообразил, какая идея во мне вчера скреблась и стучалась, которую я никак не мог ухватить!
— Ну? — осторожно спросил я.