— Помню, мистер Нэрком, — загадочно ответил Клик. — Уверяю вас, такие детали хорошо откладываются у меня в памяти. В общем, можно сделать вывод, что, какому бы воздействию ни подверглись грумы, Мерпл получил меньшую порцию, нежели Толливер, иначе он также был бы мертв. Сэр Генри, — он снова повернулся к баронету, — вы всем, кто работает в вашем имении, доверяете так же, как Логану?
— Да. Все слуги проработали у меня много лет и очень мне преданы.
— Могу я узнать, кто еще живет в доме, кроме слуг?
— Во-первых, леди Уилдинг, моя жена; во-вторых, ее кузен, мистер Шарплес, который гостит у нас; и, в-третьих, мой дядя, преподобный Амброуз Смир, известный ревивалист.[1]
— Мистер Смир, наверное, не одобряет лошадиные скачки?
— Действительно, не одобряет. У него очень ограниченный взгляд на некоторые вопросы, и один из таких вопросов — спорт в любых проявлениях. Но, несмотря на это, он приятный старый джентльмен, который мне очень симпатичен.
— Хм… А леди Уилдинг и мистер Шарплес так же относятся к скачкам?
— Совсем наоборот. Оба очень увлечены ими и безгранично верят в победу Черной Мятежницы. Леди Уилдинг очень сильно привязана к кобыле. Что касается мистера Шарплеса, то он так огорчен происходящими событиями, что даже днем не спускает с лошади глаз. Я подозреваю, что если он застанет какого-нибудь незнакомца рядом с ней, то может его пристрелить.
— Хм, — рассеянно произнес Клик, и некоторое время сидел молча, разглядывая свои гетры, переплетя пальцы и выпятив нижнюю губу.
— Вот и вся суть дела, Клик, — произнес через некоторое время Нэрком. — Вам что-нибудь в нем ясно?
— Да, — ответил Клик. — Мне многое ясно, мистер Нэрком, но, боюсь, пока это не для разглашения. Еще один вопрос, сэр Генри. Не дай бог, конечно, но если сегодня ночью что-нибудь случится с Логаном, кого вы поставите охранять лошадь завтра?
— Неужели вы думаете, что найдутся желающие, если погибнет еще один человек? — ответил баронет вопросом на вопрос. — Не думаю, что во всей Англии отыщется грум, который пойдет на это. Мне не останется ничего другого, кроме как охранять лошадь самому. Любой, кто знает меня, поймет, что я пойду на это!
— Что ж, все ясно, — ответил Клик и снова замолчал.
— Но вы все-таки поедете со мной? — воскликнул сэр Генри взволнованно. — Такого не случится, если вы возьметесь за дело — мистер Нэрком убедил меня в этом. Едемте, мистер Клик. Моя машина ждет в гараже. Ради всего святого, ради спасения человеческих жизней, разберитесь в этом деле!
— Я поеду, — ответил Клик. — Дайте Леннарду адрес гаража, пожалуйста, и, мистер Нэрком…
— Да, друг мой?
— Притормозите перед первой встречной бакалейной лавкой и купите мне пару фунтов лучшей белой муки, а также сито или решето либо, на крайний случай, оловянную перечницу.
II
В два часа дня автомобиль сэра Генри Уилдинга выехал из пригорода Лондона, а в четверть восьмого баронет и его седовласый попутчик вышли у конюшни Уилдинг-Холла, потратив на поездку пять с четвертью часов, хотя поезд обычно укладывается в четыре.
На самом деле машина обогнала поезд, но Клик настоял на двух визитах по дороге. Первый — в Саксмандем, где в лазарете местного врача лежал парализованный Мерпл, а второй — в морг, где в преддверии заседания коронера находилось тело Толливера. Обоих мужчин — и живого, и покойного — Клик подверг тщательному осмотру, но не сказал, дало ли это какие-то подсказки. Услышав от жены Мерпла, что, по словам доктора, ее муж не протянет до конца недели, сэр Генри поинтересовался, знает ли она, где подписывать чек на последний страховой взнос, чтобы в случае чего сразу же можно было обратиться в страховую компанию за компенсацией. Клик заинтересованно прислушивался к разговору и заметил, с какой благодарностью женщина ответила: «Да, сэр! Благослови вас господь, сэр».
— Ответьте мне на один вопрос, сэр Генри, — произнес Клик. — Если, конечно, он не покажется вам слишком нескромным. Это вы застраховали жизнь Мерпла и выплачивали от его имени страховые взносы? Я сделал такой вывод, увидев, как эта женщина с вами разговаривала.
— Да, это так, — ответил сэр Генри. — Собственно говоря, я оформил такие страховые полисы с компенсациями вдовам на всех женатых мужчин, которые работают в моей конюшне.
— Могу я спросить, почему?
— Что ж, во-первых, обычно у них слишком мало денег и слишком много детей, чтобы самостоятельно выплачивать взносы, а работа со скаковыми лошадьми связана с большим риском. Ну а во-вторых, я верю в систему страхования жизни. Это все равно, что большая сумма денег, припрятанная в безопасном месте, а ведь никто не знает заранее, что может произойти.