***
― Я любил ее… Ты понимаешь?! Я любил ее, и я ее убил!!! Я монстр… я вырезал всю станцию!!! А она, умирая, сказала, что прощает меня. Ты представляешь, она простила меня за это ужасное дело! ― Николай взвыл, слезы стекали по щекам, ― А еще… она приходит ко мне… во снах… ― проговорил, захлебываясь, мужчина.
После он сделал паузу, вылил остатки браги из фляги и продолжил спокойным голосом:
― Во сне ко мне приходят убитые мною люди… Они раздирают плоть мою и калечат душу… Но душа моя давно отравлена, ее нет! Ты понимаешь?! Они кричат мне «встретимся в аду». Каждый раз я их умоляю, но они проделывают все то, что сделал я с их телами, все точь-в-точь. Одна лишь Катя приходит молча. Обнимает меня. Целует. Я не должен жить за содеянное мной! Я и сам уже не рад тому, что жив. Это я во всем виноват!
Николай договорил и лег на кровать, отвернулся от Петра, накрылся с головой, тихо заплакал.
¬― Когда люди злятся и выходят из себя, они начинают совершать ошибки, правильно говорил старина макс, правильно. Я во всем виноват! ¬― сказал он еле слышно через долгую паузу, но больше Николай ни вымолвил ни слова, только тихонько плакал.
Петр не мог заснуть всю ночь, он ворочался, представлял себе все в деталях, все смерти. Все то, что чувствовал Николай. Ему самому было очень страшно. Заснул он лишь за два часа до подъема. Сон был очень неспокойным, а проснувшись, он обрадовался. Но рано… Николай ушел. Ушел со станции. Навсегда…