– Каких ещё семейных проблем? – спросила я и перевела взгляд на Матса.
Но тот уже выставил Леона за дверь и сам вдруг заторопился поскорее вывести нас с Бенно из комнаты.
На улице я присоединилась к игре. В перерывах между отчаянными попытками хотя бы раз попасть мячом в висевшую над головой корзину я то и дело поглядывала на Матса и сгорала от желания выяснить у него, какие такие теории заговора имел в виду Леон. И что за проблемы у него в семье, интересно? Но Матс не давал нам ни секунды передышки и прямо-таки гонял нас вокруг баскетбольной корзины. При этом выражение лица у него было таким замкнутым, а глаза такими... печальными, что я не решилась пристать к нему с расспросами.
Наверное, будет лучше подождать, пока он сам захочет рассказать, подумала я.
От устроенной Матсом гонки сердце у меня колотилось как бешеное, и в какой-то момент я, совершенно вымотавшись, опустилась на колени. Присев, я вновь ощутила таинственный ключ в кармане штанов. И подумала – а что, если он подходит к оранжерее? Почему эта мысль не пришла мне в голову раньше? Спрятанный ключ и запретное здание – идеально же сочетается.
Я быстренько придумала отговорку – сказала, что мне нужно отлучиться, поскольку мы договорились созвониться с Моной. Это даже было наполовину правдой, ведь я действительно собиралась ей сегодня звонить, только позже.
К оранжерее я отправилась в одиночку, решив, что Бенно лучше не впутывать. Всё-таки он был ещё слишком мал, чтобы играть в детектива. Я вновь незаметно прокралась вдоль стеклянной теплицы. Но, как и в первый раз, заглянуть внутрь не вышло – помешали запотевшие стёкла. Я уже задумалась, не отложить ли всё до вечера – дождаться, когда садовник наверняка уйдёт, а после проверить, подходит ли ключ к замку, – и тут услышала, как чуть поодаль открылась и вновь закрылась дверь. Потом раздался характерный металлический лязг – Виллем запер теплицу и, повернувшись ко мне спиной, зашагал по газону в сторону улицы.
Как только старый садовник скрылся из виду, я, ликуя, тут же пробралась ко входу и попробовала вставить ключ в чугунную замочную скважину. Но он не подошёл. Кроме того, дверь была заперта на второй замок и цепочку.
Подавленная горьким разочарованием, я ещё раз обошла вокруг оранжереи и заметила, что створки её стеклянных стен откидываются внутрь –- как обычные оконные. В надежде отыскать незапертую створку я стала нажимать на каждую поочерёдно, и наконец одна действительно подалась и открылась. Осторожно протиснувшись сквозь щель, я забралась в оранжерею.
Очутившись среди цветочных грядок, клумб и вазонов, я осмотрелась. Тут по-прежнему было потрясающе красиво. Я медленно побрела меж бескрайних полей зелени. Некоторые цветы оказались знакомыми. Здесь росли фиалки, белые лилии, орхидеи и незабудки. Оранжерея была такой гигантской, а внутри стоял такой туман, что из одного её конца не было видно другого. Теперь, оказавшись тут в полном одиночестве, я почувствовала, как по рукам у меня побежали мурашки, а внутри разлилась зыбкая тревога. Что же я обнаружу, выяснив, к чему всё-таки подходит этот ключ?
Я вдыхала множество непривычных ароматов растений и трав. Одна из грядок, примерно пять метров в длину, была засажена исключительно лавандой. Я прошла вдоль неё, ведя рукой по лиловым цветочкам. Густой цветочный дух, поднимавшийся от растений, от этого ещё усилился.
– Люци? Ты где-то здесь? – Оклик Матса вырвал меня из потока мыслей. Он стоял снаружи возле оранжереи и пытался заглянуть внутрь сквозь запотевшие стёкла.
– Я здесь! Здесь, внутри.
Я отыскала открывающуюся створку и высунула наружу руку, чтобы помахать Матсу. Бенно, конечно, увязался вслед за ним и тоже был тут как тут.
– Так я и знал. Я видел, как Виллем уходит, и нигде не нашёл тебя с телефоном. Что ты тут делаешь? – сверкнул на меня глазами Матс. – А если он тебя застукает?
Я слегка раздражённо скривилась:
– Подумаешь! И что он сделает? Это всего лишь оранжерея! Ну давайте же залезайте!
Матс замешкался. А вот Бенно не нужно было приглашать дважды, он тотчас пролез в отверстие – правда, тут же и повис в воздухе, не достав до земли короткими ногами. Матс, ворча себе под нос, помог ему перебраться. А потом всё же перелез и сам.
Мы стали вместе гулять по дорожкам оранжереи. Я даже успела пару раз заблудиться, ведь грядкам вокруг нас, казалось, не было конца и края. Во влажном воздухе смешивалось множество незнакомых ароматов. Тяжёлый шлейф из насыщенного запаха тёмных кофейных зёрен, горьковатого – кардамона и сладкого – какао. Потом снова свежий летний бриз из мяты и мелиссы. Приторный дух солодки и аниса неожиданно сменился острым запахом имбиря, который ударил мне в нос и мгновенно, будто толчком, взбодрил.