Сестра Мария, вела себя совсем по-свойски, немедленно расположив к себе всех, собравшихся за столом беседки (Кирилла, к примеру, она сразила упоминанием о том, что в молодости была байкером и гоняла по Москве на мотоцикле). Устроив поудобнее натруженные ноги (она вела машину всю дорогу от Оптиной), Мария обрушила на нас поток самой разнообразной информации — о далекой Вифании, где евангельские Марфа и Мария омыли ноги Христа, направлявшегося в Иерусалим (там она сейчас вместе с сестрой Марфой несла послушание в школе для палестинских девочек), старцах в Оптиной, реставрации икон в греческих храмах Иерусалима, возрождающихся храмах в Подмосковье и о многом другом.
— Господи, как хорошо! — восклицала она поминутно. При этом с лица ее не сходила счастливая улыбка подвижницы.
Наконец, когда бабушка заставила стол пирогами и чашками с чаем, дед прервал излияния Марии, сказав, что детишки нашли тут чего-то по церковной части и надо бы посмотреть на это профессиональным взглядом.
— Тащи, посмотрим, — весело вскричала Мария, — что вы там обрели.
Игуменья бросила на Марию укоризненный взгляд и тихо сказала:
— Не обрели, а нашли.
Но Марию, почувствовавшую под ногами родную почву, было уже не остановить.
— Это у вас, матушка, в Австралии находят, а у нас именно обретают! Сейчас по всей России Святые мощи, считавшиеся безвовратно утерянными, иконы чудотворные сами проявляются. И за каждым таким проявлением стоит человек праведной жизни. Абы кому они в руки не даются. Да вот хоть недавнее обретение мощей Саввы Сторожевского.
— Удивительная история, — согласиля дед, — хотя прямого отношения к нашей сегодняшней встрече эта история не имеет. Впрочем, как знать?
— Все ко всему имеет отношение, — убежденно проговорила Мария.
— Ну, в таком случае, — заметил дед, — известно ли вам, молодые люди, что один из местных, так сказать, уроженцев Святой Преподобный Савва Сторожевский (он жил в XIV веке и был одним из учеников Сергия Радонежского) весьма почитаем не только в России, что в общем естественно, но и во Франции, что, на мой взгляд, совершенно удивительно? Подозреваю, что нет, так что слушайте. Когда французы во время Отечественной войны 1812 года отступали из Москвы, их штаб находился в Саввино-Сторожевском монастыре в Звенигороде. Как раз там, где кончается Царская дорога. И в первую же ночь одному из наполеоновских маршалов Евгению Богарне, остановившемуся в монастыре, явился Святой Савва и сказал, что если монастырь не будет сожжен и разграблен (а французы очень бесчинствовали, отступая), Богарне (он, кстати, был сыном первой жены Наполеона Жозефины) останется цел и невредим. К счастью, у пасынка Наполеона хватило благоразумия последовать совету святого, в результате чего и монастырь, и он сам не пострадали.
Тут к разговору подключилась сестра Мария:
— При Наполеоне монастырь уцелел, — сказала она, — а вот в советские времена был закрыт. Только недавно мощи Святого Саввы были чудесным образом вновь обретены и возвращены в монастырь.
— Их сберег очень самоотверженный человек, — добавил дед, — Михаил Успенский, художник-реставратор, хранивший их у себя дома более пятидесяти лет.
— Ну, хватит наставлять молодежь, — решительно прервала его Мария. Они умные, сами со временем во всем разберутся. Затем, повернувшись к нам, сурово приказала:
— Показывайте, что вы там обрели.
Переглянувшись с Ватсоном и Клавой, я вытащил из-за пазухи жестяную коробку и открыл ее. Монахини прильнули к столу, разглядывая кресты, тускло поблескивавшие золотом в неярком свете электрической лампы.
— Ничего себе, — наконец, сказала Мария. — Какая это находка, это самое настоящее обретение.
Она бережно извлекла кресты из коробки, переложила их в левую руку, перекрестилась и благоговейно приложилась к ним. Ее примеру последовала игуменья Варвара.
После того, как кресты были внимательнейшим образом исследованы, слово взял дед.
— По нашему общему мнению, — сказал он, — это кресты-мощевики. Происхождением, несомненно, из Иерусалима. Смотрите: если повернуть вот этот винтик, они раскроются на две половинки. А внутри, по логике вещей, должна быть частица Честнаго Животворящего Креста, на котором был распят наш Спаситель Иисус Христос.