— Не отчаивайся, — подбадривала Изабелла.
Она помогала восстановить ее контакты, звонила в залитые солнцем офисы, оставляя сообщения, которые удивительным образом казались интригующими, а не умоляющими, как те, что оставляла сама Вивьен. Избавиться от этих интонаций в голосе ей не удавалось. Она была в отчаянии, и это было слышно.
Время от времени она покупала пачку импортных глянцевых журналов — пытка и роскошь одновременно — в газетном киоске в городе, чтобы быть в курсе всего, что происходит в Голливуде. Сразу после отъезда она то находила свою фотографию, то читала слухи о себе, но по прошествии времени упоминания становились все реже, вплоть до полной тишины. В прошлом месяце она нашла себя в списке «забытых имен», и это определение врезалось ей в память и всплывало, когда она меньше всего этого ожидала, — перед отходом ко сну или во время прогулки в саду.
К моменту своего отъезда из Лос-Анджелеса она убедила себя, что ненавидит его, что с ним покончено… но отнести ее к забытым именам? После всех усилий?
Твердость характера, с которой она взялась за возрождение своей карьеры, напоминала о ее первых шагах, об их с Джонни Лэйнгом борьбе за место под солнцем и обо всем, что случилось потом. Она с удивлением обнаружила, что только ее отец смог зажечь внутри нее этот огонь, пламя возмущения, потребность победить и никогда больше не быть жертвой.
Но где же был сам Гилберт?
Полиция не выяснила ничего. Оставшиеся скромные сбережения Вивьен потратила на частного детектива — безрезультатно. Он был лучшим в своем деле, но Гилберт не оставил ни малейшего следа. «За тридцать лет, что занимаюсь розыском, я никогда не сталкивался с таким полным отсутствием улик», — сказал он. Быть может, Гилберт изменил имя? Вивьен выдвигала самые невероятные предположения. Сделал операцию, изменил внешность? Она уже почти шутила, но детектив серьезно кивнул. «Несомненно, он мог, — ответил он. — Но обычно это не проблема. Я не нашел ни одной зацепки и вынужден прекратить расследование. Мне жаль». К его чести, деньги он вернул. Лучше бы он вернул ее отца…
Лежа в постели, Джио гладил ее волосы.
— Мы справимся с этим, — сказал он ей и поцеловал.
Она лежала рядом с ним, пока их малыш спал в своей кроватке в соседней комнате, и ее ярость понемногу утихала, ведь, в конце концов, у нее были они, ее семья, и за все богатства мира Гилберту этого не получить. Он был самым бедным человеком, которого она знала.
Если бы кто-нибудь когда-нибудь сказал Вивьен, что однажды она сойдется с Изабеллой, что она будет благодарна судьбе за нее, она рассмеялась бы этому человеку в лицо. Как бы то ни было, сейчас золовка поддерживала не только Вивьен, но и Джио, не ожидая похвалы, незаметно решая возникающие проблемы, сглаживая трудности быта, чтобы позволить им полностью отдаться родительству. Иногда взрывной темперамент или непредсказуемо меняющееся настроение давали о себе знать, но Изабелла всегда помогала им помириться, за что Вивьен была ей признательна. Она возвращалась мысленно в тот день, когда Адалина заставила ее посмотреть на Изабеллу как на жертву, прочувствовать ее боль и отменить принятое решение. Если бы не это, Изабеллы не было бы рядом сейчас. Страшно было вспомнить, как она стояла в шаге от этого чудовищного поступка. Если бы не разумные доводы Адалины, Изабелла лежала бы в земле.
И только одно беспокоило Вивьен. Она никогда не спрашивала Изабеллу о найденной записке: Я хочу его. Она показала ее Лили, но та, пожав плечами, предположила: «Мужчина с работы синьора Моретти?» Это и раньше приходило ей в голову. Изабелла была одинока, вполне вероятно, что она могла безответно влюбиться во время визитов на работу Джио. Записка была странной, да, но Изабелла и сама признавала, что едва ли ее поведение можно было назвать нормальным. Однако задать вопрос Вивьен не решалась, чтобы не смущать девушку.
Особенно после разговора, который произошел между ними с Джио неделю назад:
— Как думаешь, у Изабеллы будут свои дети? Она так любит Алфи.
Джио читал газету. Он поднял глаза, помолчал какое-то время, видимо обдумывая то, что собирался сказать, и ответил:
— Она не может иметь детей.