Допрос продолжался три дня. Обыскали их номер, в отеле, квартиру, где девица жила с матерью. Ничего!
За отсутствием улик парочку освободили. Два дня спустя они уехали в Италию.
С тех пор в Ницце ничего не было слышно ни о Хобсоне, ни о Марселине Майян - это, конечно, была она.
- А что стало с ее матерью, жива она еще?
- Да, вот уже который год она снимает комфортабельную квартиру на улице Сен-Совер, живет на пенсию. Я послая к ней одного из наших ребят, но он еще не вернулся. Без сомнения, дочь подбрасывает ей деньжат.
- Благодарю, Бастиани. До свиданья, надеюсь, до скорого.
Как любил говорить Мегрэ - машина закрутилась. В такие дни он жалел, что учреждения не работали круглые сутки.
- Люка, зайди на минутку! Займешься пансионами и меблирашками. Улов, я думаю, будет. Запиши имя. Стэнли Хобсон. Судя по тому, что сказал Бастиани, ему сейчас лет сорок пять - сорок восемь. Какой он из себя, не знаю, но лет пятнадцать тому назад Скотланд-Ярд разослал его приметы по всему миру. У них он проходит как "специалист" международного класса.
Если нужно будет, зайди в архивное управление, пусть пороются, может, найдут чего...
Когда Люка ушел, Мегрэ бросил укоризненный взгляд на молчавший телефон. В дверь постучали.
Рассыльный из кафе "Дофин" приволок поднос, уставленный пивом и бутербродами. Не успел он выйти, как зазвонил телефон.
- Молодчина! Браво! Эд? Так вот просто, Эд? Ах, американец? Тогда понятно. Они даже своих президентов этак кличут. Эд Голлан... Через два "л"?
Адрес его разузнал?
Мегрэ помрачнел. Владельцем желтого "ягуара" оказался американец.
- Ты уверен, что в Париже нет другой такой машины? Ну ладно. Спасибо, старина! Посмотрим, что это даст. Только и не хватало американца, да еще из отеля "Риц"!
Он снова прошел в комнату инспекторов.
- Двух человек с машиной живо! Есть машины во дворе?
- Только что вернулись две.
Через минуту он опять набирал номер.
- Отель "Риц"? Пожалуйста, мадемуазель, соедините меня с портье. Это вы, Пьер? Говорит Мегрэ. Да, комиссар Мегрэ. Слушайте внимательно и не называйте моей фамилии - в вестибюле, наверное, полно народу. У вас живет сейчас некий Эд Голлан?
- Одну минуту. Я перейду в закрытую кабину. Спустя несколько минут голос Пьера вновь послышался в трубке.
- Да, есть у нас такой. Наш старый клиент. Американец, из Сан-Франциско, много путешествует и три-четыре раза в год наезжает в Париж. У нас останавливается обычно недели на три.
- Сколько ему лет?
- Тридцать восемь. По виду скорее интеллигент, чем бизнесмен, а по паспорту - искусствовед. Говорят - эксперт с мировым именем. К нему несколько раз приходил сам директор Лувра. Бывают у него и известные торговцы картинами.
- Он сейчас у себя?
- Сколько на ваших? Половина восьмого? Скорее всего он в баре.
- Проверьте, пожалуйста, только незаметно.
Последовала довольно долгая пауза, потом Мегрэ услышал;
- Да, он там.
- Один?
- С какой-то красоткой.
- Тоже ваша клиентка?
- Как вам сказать... Вроде того... Я ее уже не первый раз вижу с ним в баре, потом они наверняка поедут ужинать в город.
- Дайте мне знать, когда они соберутся уходить.
- Только задержать их я не смогу.
- Позвоните мне - этого достаточно. Благодарю вас, Пьер.
Мегрэ вызвал Люка.
- Слушай меня хорошенько. Дело тебе предстоит важное и щекотливое. Возьми кого-нибудь из ребят и поезжай в "Риц". Спросишь там от моего имени у портье, где сейчас Эд Голлан: в баре или ушел. Если еще в баре - я, признаться, на это рассчитываю, - оставишь своего напарника в вестибюле, а сам незаметно подойдешь к Голлану - он там с женщиной. Не вздумай показывать свой значок и вообще не шуми, что ты из полиции. Скажи ему, что речь идет о его машине и что нужно, мол, кое-что уточнить. Одним словом, постарайся всеми правдами и неправдами заполучить его сюда.
- А что делать с женщиной? Ее тоже привезти?
- Нет, не надо. Впрочем, если это высокая красавица брюнетка по имени Мирелла, то захвати и ее. Люка метнул завистливый взгляд на пенящиеся кружки пива и молча вышел.
Дверь распахнулась, словно от порыва ветра, и появился Жанвье, возбужденный и сияющий.
- Порядок, шеф! Ее нашли! - завопил Жанвье.
- Маринетту?
- Да. Лагрюм звонил, сейчас он ее привезет. Ничего с его машиной не случилось - оказалось, что в сумерках этот трактир - "Феликс и Фелисия" - не так-то просто разыскать. Это за Помпонном, на проселочной дороге, которая теряется в поле.
- Сообщила она что-нибудь?
- Клянется, что не знает, в чем дело. Услышав выстрелы, она сразу же подумала о Лоньоне и испугалась, что и до нее доберутся.
- Почему?
- Не объясняет. Но Лагрюм говорит, что готова ехать к нам без всяких ломаный и попросила только показать ей полицейский значок. ' "Самое большее через час она будет на Кэ-дез-Орфевр, - подумал Мегрэ. Если в "Рице" все пройдет гладко, то к этому времени здесь будет и Эд Гол-лан. Конечно, поднимет шум, крик, будет угрожать звонком в посольство.
Сегодня это будет уже второе посольство, просто с ума сойдешь!"
- Алло! Да. Он самый, дорогой мистер Пайк! Старший инспектор Скотланд-Ярда неторопливо и обстоятельно поведал обо всем, что разузнал.
Скорее всего он вслух зачитывал лежавшую перед ним справку, дважды повторяя особо интересные детали.
Ему и впрямь было что сообщить. Так, например, что Герберт Мьюир, первый муж Миреллы, не прожив и двух лет с молодой женой, возбудил дело о разводе.
Суд удовлетворил иск, "признав доказанным факт незаконного сожительства ответчицы миссис Мьюир с соответчиком по делу мистером Стэнли Хобсоном".
Мало того, что их накрыли на окраине Манчестера, в квартале с весьма сомнительной репутацией, где Хобсон снимал квартиру, удалось также установить, что они постоянно встречались там почти два года, чуть не со дня свадьбы Миреллы.
- Напасть на следы Стэнли в Лондоне мне пока не удалось, - продолжал мистер Пайк. - Надеюсь, что смогу завтра предоставить вам последние сведения о нем.
Я уже подослал двух человек в Сохо <Сохо - район в Лондоне, известный своими притонами.> - тамошние полицейские участки всегда в курсе всех новостей уголовного мира.
Да, чуть не забыл. Учтите, что кличка Хобсона - Лысый Стэн, только так его и называют среди "своих". Ему и двадцати пяти не было, когда он потерял все волосы; после какой-то тяжелой болезни у него вылезли даже брови и ресницы.
Мегрэ стало жарко. Приоткрыв окно, он взял было с подноса одну из кружек, но в этот момент в коридоре послышался чей-то громкий голос. Комиссар не разобрал слов, но сразу же уловил характерный американский акцент во французской речи.
Судя по возбужденному тону, пришедший, вернее - доставленный, отнюдь не горел желанием познакомиться с ним. Комиссар широко распахнул двери и с самой приветливой и простодушной улыбкой, на которую был способен, произнес:
- Входите, прошу вас, мосье Голлан. Бога ради, простите за беспокойства!
ИЗБРАННИК МИРЕЛЛЫ
Несмотря на пасмурный холодный день, Эд Голлан - высокий, худощавый брюнет, постриженный под ежик, - был без пальто. В облегающем костюме из легкой материи он казался еще более долговязым и тощим, чем на самом деле.
Говорил он хотя и с акцентом, но на правильном французском языке, и даже сейчас, в сильном раздражении, не подыскивал слов.
- Этот вот господин, - сказал он, тыча пальцем в Люка, - действительно потревожил меня в самый неподходящий момент - я был с дамой!
Мегрэ подал Люка знак выйти из кабинета.
- Весьма сожалею, господин Голлан. Но о вашей, гм, даме, право, не стоит волноваться. Неприятности подобного рода в ее профессии, увы, дело обычное.
Искусствовед проглотил пилюлю.
- Я полагаю, речь пойдет о моей машине? - спросил он.
- Машина ваша - желтый "ягуар", не так ли?
- Была моя.
- То есть как "была"?
- А так. Сегодня утром я лично заявил в полицейском комиссариате первого района, что ее угнали.
- Где вы были вчера вечером, мосье Голлан?