— Кис-кис-кис, — страхи тут же были забыты. — Ну, иди сюда.
Кот не слушался, но и не убегал. Но стоило девушке протянуть руки, тут же скрылся с глаз. Лезть туда Даша не решилась — запах гнили всколыхнул забытые было страхи.
— Ну, и сиди там, как дурак! — она выпрямилась и не поверила увиденному.
Хлама стало меньше.
Нет, не так.
Весь мусор — пыль, осколки, щепки, ошметки паутины — оказались сметены кем-то в кучи, которые громоздились на полу, словно уменьшенная карта неведомого мира. Даша постояла у окна, не смея войти, а потом махнула рукой: а какая разница?
Обида так и не улеглась, порождая детское: «Вот исчезну, узнаете».
Половицы тихо поскрипывали. Стол, в прошлый раз лежащий у окна, теперь стоял на всех четырех ножках, а вокруг замерли стулья. Даша на всякий случай обошла их стороной. И застыла, глядя на утыканную гвоздями стену.
Полки, не успевшие упасть, теперь висели ровно — ровно, словно по линеечке. На некоторых даже стояли уцелевшие тарелки. И крохотная вазочка с выщербленным краем.
Из нее, чуть свесившись набок, торчал желтый цветок.
Даша отступила обратно к окну. Шаг. Другой. Каждый давался с неимоверным трудом, как будто вместо ног ей прицепили деревянные чурки.
Мир сузился до размеров цветка. Почему-то одуванчик пугал больше всего и, казалось, его сорвали не просто так. Что есть какая-то тайна, какая-то жуткая, кошмарная тайна.
А вдруг его сорвал не человек? Или… Или тот, кто стал жертвой этого дома вместо нее?
Резкий звук разорвал тишину. Даша подскочила на месте и схватилась за грудь, задыхаясь от неожиданности.
В кармане звонил телефон. Механическая мелодия развеяла морок, теперь в одуванчике не было ничего необычного. Простой цветок, который кто-то поставил в вазу. А кто — да какая разница? Наверное, бомжи тоже заботятся об уюте.
— Дочь, ты где?
— В парке, — бездумно соврала Даша. Говорить правду не хотелось.
— Дуй домой. На мать не обижайся — у нее просто нервы сдали, неприятности на работе. К вечеру успокоится.
— Хорошо, — буркнула в ответ Даша, совсем не желая слушать оправдания.
Неприятности на работе, а страдает она! Ни в чем не повинная, несчастная Даша!
Улегшаяся было обида всколыхнулась с новой силой. А вот не пойдет домой! Останется тут, и будь что будет!
С этими мыслями она занесла ногу, чтобы переступить через низкий подоконник, но из-под крыльца выкатился рыжий шар и бросился прочь, на дорогу, прямо под машины.
Не понимая, что творит, Даша кинулась следом.
Визг тормозов, удар… Крик…
Откуда все эти люди? Что им нужно?
Вокруг собирается толпа. Кто-то снимает на смартфон, кто-то судорожно тыкает пальцем в экран…
— Скорая! Да, тут человека сбили?
— Все в порядке, — объясняет Даша и сильнее прижимает к себе кота.
Тот дрожит и жмуриться, пряча морду на груди девушки. Осмотреть его не получается — мешают люди, и Даша пытается отойти обратно к кафе. Ее хотят удержать, ругаются, требуют назвать имя… Но стоит вступить в тень от дома, поведение толпы меняется.
Люди ошарашенно озираются, словно не понимают, что произошло. Их взгляды шарят по земле, деревьям, машинам. Дашу не замечают, как будто она исчезла.
А потом все расходятся. Даже водитель, жаждущий крови и возмещения за поцарапанную машину. Озирается, качает головой, словно не понимая, что он здесь делает, садится в авто и уезжает.
Даша только головой крутила. А потом, оглянувшись на вывеску, сделала шаг. На солнце.
Тут же в нее чуть не влетела спешащая на остановку женщина. Обругала молодежь, которая выпрыгивает под ноги, как черт из табакерки, и побежала дальше. К железному облупившемуся коробу как раз подходила маршрутка. Даша кинулась к ней, но кот, которого она так и прижимала к себе, зашипел и ловко вывернулся из рук.
— Куда ты, дурачок! Я бы тебя домой взяла!
Но рыжая животина ринулась обратно к кафе и нырнула под крыльцо.
— Ну и сиди там! — возвращаться в жуткое место Даша не собиралась. Даже ради дурацкого кота.
Квартира встретила уютом и тишиной. Засвистел на плите чайник, щелкнула микроволновка, сообщая, что горячие бутерброды готовы. И, вторя ей, заурчал желудок — время к обеду, а Даша еще не ела.
Сладкий чай был необычно вкусным. Сыр расплавился и тянулся за куском, приходилось ловить тонкие нити губами. Настроение улучшилось и вскоре Даше было смешно вспоминать давешний испуг.
А еще захотелось сделать что-то хорошее. Да хоть полы помыть!
Но стоило войти в зал, как планы поменялись: окна изрядно запылились, и в комнате было не так светло, как обычно.