— Это все понятно, — спокойно возразил Саша, поправляя очки на переносице. — Мне не понятно другое. Почему Поля так настаивала, чтобы отправить посылку именно Пете, а не Осе и не кому-нибудь из нас? Вы ведь знаете, Как Поля умеет чуять...
— Ну да, у Поли есть своя тайна — этот ее особый дар все угадывать, когда она видит свои «сны», — кивнул Сережа. — Но мне кажется, тут все проще. Поля, кроме всего прочего, еще и очень чуткая девочка. Чуткая — не от слова «чуять», в смысле предвидеть, я именно чуткость имею в виду, умение бережно относиться к людям, понимать, что их смутит или расстроит... — Он и сам смутился от таких серьезных пояснений, которые ему-то казались важными, но звучали как-то слишком по-взрослому. — Я хочу сказать, она правильно посоветовала. Но меня другое смущает.
— Что? — в один голос спросили друзья. Все они знали, что Сережу, при его наблюдательности и умении сопоставлять факты, никогда и ничто не смутит просто так.
— Вы обратили внимание на то, что бельгийские марки на посылке не погашены? — осведомился Сережа.
— Ну и что? — возразил Мишка. — Почтовые печати могли поставить мимо марок. Такое бывает.
— Неужели? — сказал Сережа. — Кто-нибудь видел, чтобы такое бывало? И на конвертах и на посылках всегда гасят все марки до единой в знак того, что отправление оплачено.
— Ну, скажем, такое возможно, — заметил Саша. — Взял почтовый работник и промахнулся своим молоточком...
— Все возможно, — кивнул Сережа. — Но, согласитесь, это несколько необычно. И потом...
— Что еще? — Петя, лучше других понявши серьезность того, о чем говорил Блинчик (так друзья иногда называли Сережку Блинова), озабоченно нахмурился.
— Мы все видели письмо Ежика. Допустим, Ежик и Поля пошли на почту и даже запечатали гам посылку... А может, дома запечатали, заранее, и марки в доме нашлись... Собственно, это не очень важно. Я о другом. Раз марки наклеены — значит, они пришли на почту с готовой посылкой и вложенным в нее письмом, верно?
— Верно, — за всех согласилась Оса. Остальные внимательно слушали.
— Так вот. Они не стали бы отправлять посылку только в том случае, если бы кто-то им предложил доставить ее быстрее и проще. С этим все согласны? — сочтя молчание знаком согласия, Сережа продолжил: — Предложить им это мог только человек, связанный с Россией.
— Ну, это и так понятно! — нетерпеливо теребил Мишка. — Валяй дальше!
— Хорошо. Никто не знает, сколько времени в среднем сейчас идет международная посылка?
— Я знаю, — ответил Петя. — Где-то с неделю. Отец несколько раз отправлял бандероли и посылки во Францию. Матрешек с расписными ложками посылал французским партнерам, еще что-то подобное... А потом и мы посылки получали, раз или два... Тоже неделю шли.
— С неделю, — опять кивнул Сережа. — Значит, Ежику и Поле имело смысл доверить посылку в руки кому-то — назовем его «икс» — если этот «икс» заверил их, что благодаря ему посылка дойдет намного быстрее. А теперь смотрите. Когда, Оса, ты сказала, твой папа уезжает в Бельгию?
— Через две недели, — удивленно ответила Оса.
— Вот! А Ежик пишет в письме, что ждет приезда твоего папы через месяц. Если письмо написано непосредственно перед отправкой посылки, а это девяносто девять процентов из ста, что Ежик, написав письмо, ни дня не стал медлить с отправкой, то получается, что посылка была в пути никак не меньше двух недель. И где она провела эту потерянную неделю?
— Человека, взявшегося отправить посылку, могло что-то задержать, — возразил Саша.
— Это могло бы что-то объяснить, если бы посылку на квартиру Пете привез сам этот человек. Или позвонил бы из Москвы: мол, я только что прилетел, у меня для вас передача, заберите. Он мог рассчитывать вылететь в Москву на следующий день, но обстоятельства могли круто измениться, и ему пришлось спешно менять билет... Но ведь в извещении было написано, что посылка из Бельгии. Если бы этот «икс», прилетев, отправил посылку из Москвы, то в извещении и было бы написано: из Москвы, с такой-то почты.
— Но если посылка отправлена из Бельгии, то вся твоя конструкция рушится, — сказал Мишка. — Действительно, мимо марок посылку проштамповали, вот и все.
— А я понимаю, что волнует Сережку, — задумчиво проговорил Петя. — Ежик и Поля могли доверить доставку посылки только тому, кого они знали и кому доверяли. Если бы к ним на почте или на улице подошел незнакомый им русский турист, услышав русскую речь, и сказал: «Ребята, вы в Москву посылку отправляете? Так давайте я ее отвезу, я через два дня лечу назад, а вам дешевле будет...» — то ребята не отдали бы ему посылку. Мало ли что это может быть за тип? Словом, нам надо внимательно изучить все почтовые штампы...