Он положил трубку и несколько удивленно поглядел на мальчика.
— Действительно странно. Совещание еще не началось. Часа два назад мсье Безбородову позвонили из Брюсселя, и он тут же перезвонил портье и попросил, чтобы его не беспокоили ни под каким видом. Мол, к нему едут люди на важное совещание, к которому ему надо специально подготовиться, а потом его ни на секунду не следует отвлекать никакими телефонными звонками...
Ежик так и подскочил.
— Это убийцы к нему едут!
— Убийцы? — Мсье и мадам Гийом переглянулись, а потом с подозрением посмотрели на мальчика: не выдумывает ли он или, того хуже, не спятил ли.
— Ну да, убийцы! — стал энергично объяснять Ежик. — Этот Безбородов — он, понимаете, русский полицейский! Он проник в русскую мафию здесь, в Бельгии. А его раскрыли! Ему надо срочно бросить все и бежать, иначе его убьют! Меня предупредил из Москвы его начальник — тот русский полицейский, который когда-то меня спас! Это бандиты убедили Безбородова не подходить к телефону и никого, кроме них, не впускать в номер, а он еще не знает, что его раскрыли, он думает, что они все еще считают его «деловым компаньоном» и хотят обсудить с ним очередные махинации!..
Из этого бурного и немного бессвязного потока слов мсье и мадам Гийом сумели все-таки ухватить суть.
— Тогда надо срочно позвонить в полицию! — воскликнули они.
— Да полиция нас на фиг пошлет, как шутников! — воскликнул Ежик.
— Что есть «на фиг»? — с интересом спросил мсье Гийом.
— Ну, это значит, что они не станут нас слушать... — объяснил несколько смутившийся Ежик. — И потом, русский полицейский позвонил не в бельгийскую полицию, а мне — значит, у него были свои причины...
— Давай сделаем так, — предложил мсье Гийом. — Я все-таки звоню в полицию, а потом мы поедем. Сделаем все вместе. Может, русский полицейский знал только твой телефон в Бельгии... Да, надо сделать и то, и то. — И он набрал номер. — Алло, здравствуйте, управление полиции города Остенде? Мы только что получили сигнал, что мсье Безбородову, остановившемуся в гостинице «Мемлинг», угрожает смертельная опасность. К нему едут убийцы... Ах вот как? Да, мы тоже подъедем... — Он положил трубку и поглядел на жену и Ежика. — Им уже позвонили совсем недавно. Комиссар Жувер из Брюсселя. Это очень известный комиссар. Видно, русский полицейский именно с ним был в контакте. Нас они тоже просят подъехать сегодня, если для нас не поздно. Или завтра утром. Они хотят поговорить с тобой, Леонид, для полноты картины...
— Едем сейчас!.. — сказал Ежик.
— Что случилось? — Это Поля, которая уже ложилась спать, услышала шум и, быстро одевшись, спустилась вниз. — Что-то с Павлом Дмитриевичем?
— С каким Павлом Дмитриевичем? — спросил Ежик.
— Ну, Игнатия Витальевича на самом деле зовут Павел Дмитриевич, — объяснила Поля.
Ежик вытаращил глаза:
— Так ты все знала?!
— Ну да, — кивнула Поля. — Я его сразу узнала. Только он попросил никому не говорить. А вообще-то нам надо ехать.
Ежик пристально поглядел на нее:
— Ты что, знаешь?
— Да, знаю, — кивнула его сестра.
— Что ж, тогда не будем терять времени! — сказал мсье Гийом. — Поехали!
И уже когда они мчались в машине, Поля все объяснила спокойно и подробно:
— Ты его только мельком видел, поэтому, конечно, не запомнил. А рядом со мной он был почти час. Это был один из тех оперативников дяди Бори, которые сопровождали меня, когда я искала для них тот дом. Ну, в котором были все эти бумажки мафии... бухгалтерия, как они называются. И я сразу узнала его, когда он подсел к нам в ресторане, и очень удивилась, когда он назвал себя Игнатием Витальевичем. Но он подмигнул мне, и я поняла, что он просит меня молчать, что тут есть какая-то тайна. Которую даже тебе не нужно пока знать. А потом, когда он стал приезжать к нам, он мне все объяснил, пока мы ждали тебя у футбольной школы. То есть что-то объяснил, а что-то я сама угадала. Когда он понял, что я знаю больше, чем он рассказывает, то перестал что-либо от меня скрывать. В общем, он просочился в русскую мафию, которая занималась поддельной водкой и другими вещами, и сумел войти там в доверие. А потом на него стали поглядывать с подозрением. Дело в том, что именно ему было поручено ликвидировать убийц Кусакина, а он это задание провалил, и убийцы оказались в тюрьме... С тех пор ему казалось, что за ним следят, что его телефон прослушивается и проверяют каждый его звонок, каждого человека, с которым он встречается. Он понял, что выходить на связь с дядей Борей или с бельгийским комиссаром пока нельзя. И кроме того, мафия начала какой-то новый проект, к которому его не подпускали. А ему надо было понять, что там происходит. И он сделал «крутой поворот», как он это назвал. Он связался с самой верхушкой мафии и сказал, что за ним, похоже, следит полиция, что, после всех арестов, вот-вот арестуют и его, поэтому ему надо исчезнуть и сменить имя. Тут ему поверили. Он сумел исчезнуть в Генте — и мафия, чтобы спрятать его до поры, отвезла его на тот самый «засекреченный объект», до которого он до сих пор безуспешно пытался добраться. Некоторое время он отсиживался на этом «объекте», а потом, когда они опять в него поверили, стал одним из руководителей этого «объекта». Он вернулся в Брюссель с поддельными документами, стал всюду свободно ездить. Но на связь ему выходить пока было нельзя — он боялся, что за ним все еще следят, хотя его-то теперь подозревали меньше всего, он все равно не хотел рисковать. Он стал каждый день обедать в русском ресторане в расчете на то, что обязательно подвернется человек, с которым он сможет что-нибудь внешне невинное передать в Москву для дяди Бори, чтобы тот узнал правду о нем. И очень обрадовался, увидев нас! Ведь мы знаем дядю Борю — и через нас он наверняка сумеет выйти с ним на контакт!.. Тем более он изобрел хороший предлог видеться с нами и дальше. Своим боссам он сказал, что хочет «обработать» тебя...