— Наверно, где-нибудь тут есть записка, — сказал Джулиан и стал осматривать комнату. Действительно, за раму большого зеркала было заложено письмо, адресованное Джордж. Джулиан вытащил его и подал девочке. Письмо было от отца Джордж.
— Читай побыстрей, — сказала Энн. — О Господи, какое ужасное начало каникул!
РАЗНЫЕ МЕЛКИЕ НЕПРИЯТНОСТИ
Джордж прочитала письмо вслух. Оно было короткое и, очевидно, писалось в большой спешке.
«Дорогая Джордж!
Твоя мама тяжело заболела. Я отправляюсь с ней в больницу. Пробуду там, пока ей не станет лучше. Возможно, это будет через несколько дней, а может быть, и через неделю. Буду звонить тебе каждый день в девять утра, сообщать о мамином состоянии. Миссис Стик поручено заботиться о вас всех. Постарайтесь ладить с ней, пока я не приеду.
Любящий тебя отец».
— Ох, бедная ты! — вздохнула Энн, понимая, как тяжело Джордж. Джордж горячо любила свою маму, на глазах у неё выступили слезы. Вообще-то Джордж никогда не плакала, но так ужасно было войти в дом и обнаружить, что мамы нет, что ей так плохо! И отца тоже нет! Никого нет в доме, кроме миссис Стик и Эдгара.
— Не могу примириться с тем, что маму увезли! — вдруг всхлипнула Джордж и уткнулась лицом в диванную подушку. — Она… она может уже не вернуться.
— Не говори глупостей, Джордж, — сказал Джулиан, садясь рядом и обнимая её. — Конечно, она вернется. Почему бы ей не вернуться? Ведь твой отец пишет, что будет с нею, пока она не поправится, и что на это потребуется, вероятно, несколько дней. Успокойся, Джордж! Не унывай! Это на тебя не похоже.
— Но я даже не попрощалась с ней! — всхлипнула бедняжка Джордж. — И ещё заставила её просить миссис Стик готовить бутерброды, когда сама могла это сделать. Я хочу поехать к маме и посмотреть, как она себя чувствует.
— Ты ведь даже не знаешь, куда её отвезли, а хоть бы и знала, тебя бы к ней не пустили, — мягко сказал Дик. — Ну, давайте лучше попьем чаю. Это нас всех подбодрит.
— Я не могу ничего есть! — с раздражением сказала Джордж. Тимоти ткнулся мордой в её руки и попытался их лизнуть. Но Джордж склонила голову на руки и заплакала. Пес тихо заскулил.
— Бедный Тимми! Он не может понять, что происходит, — сказала Энн. — Он ужасно волнуется из-за того, что ты горюешь, Джордж.
Эти слова заставили Джордж подняться и сесть. Она протерла глаза и позволила Тимми слизать с её рук слезы. Тимми удивился их соленому вкусу и сделал попытку забраться к Джордж на колени.
— Глупый ты, Тимми! — сказала Джордж своим обычным голосом. — Не волнуйся. Просто для меня это был неожиданный удар, только и всего. Мне уже лучше, Тимми. Не скули, глупый! Со мной все в порядке. У меня ничего не болит.
Но Тимми чувствовал, что Джордж огорчена или обижена, — не зря же она так плакала, — и он продолжал скулить и требовательно трогать её лапами, чтобы она взяла его на колени.
— Пойду скажу миссис Стик, что мы хотим чаю, — сказал Джулиан, направляясь к двери. Он вышел, а друзья его подумали, какой он храбрый, что не боится говорить с миссис Стик.
Джулиан подошел к двери в кухню и открыл её. В кухне сидел Эдгар, одна половина лица, та, на которую пришлась пощечина Джордж, была у него красной. Сидела там и миссис Стик, очень хмурая.
— Если эта девчонка ещё раз ударит моего Эдгара, я с ней разделаюсь! — угрожающе сказала она.
— Эдгар получил по заслугам, — сказал Джулиан. — Будьте добры, приготовьте нам чай.
— Никакого чаю вам не будет! — заявила миссис Стик. Тут из-за угла вылезла её собачонка и зарычала на Джулиана. — Правильно, Штучка! Рычи на тех, кто ударил Эдгара, — сказала миссис Стик.
Джулиан нисколько не испугался рычания Штучки.
— Если вы не намерены приготовить нам чай, я сам сделаю это, — сказал он. — Где тут у вас хлеб, где лепешки?
Миссис Стик воззрилась на Джулиана, но он твердо встретил её взгляд. Только подумал, что она препротивная особа и что он ни в коем случае не даст ей одержать над ним верх. Ему очень хотелось сказать, чтобы она убиралась вон, но он понимал, что она не уйдет и это будет пустая трата времени.
Миссис Стик первая опустила глаза.
— Хорошо, я приготовлю вам чай, — сказала она, — но если вы позволите себе ещё какие-нибудь выходки, я вам ничего готовить не буду.
— А если вы позволите себе какие-нибудь выходки, я заявлю в полицию, — неожиданно для самого себя сказал Джулиан. Эти слова вырвались у него как бы против воли, но они произвели на миссис Стик удивительное действие. Она была поражена и встревожена.
— Ну, ну, зачем же так грубо, — сказала она гораздо более вежливым тоном. — Мы тут все так переволновались, все взбудоражены… Ладно, сейчас приготовлю вам чай.
Джулиан вышел из кухни. Его удивило, почему от его угрозы обратиться в полицию миссис Стик стала настолько вежливей. Может, испугалась, что полиция даст знать дяде Квентину и тот поспешит вернуться? Уж дядя Квентин не побоится и сотни таких миссис Стик!
— Чай скоро будет! — объявил он друзьям.
Однако, когда миссис Стик принесла чай, за стол уселась не очень-то веселая компания. Джордж было стыдно из-за своих слез. Энн ещё не оправилась от волнения. Дик пытался глуповатыми шутками развеселить общество, но шутки были настолько неудачны, что вскоре он отказался от своего намерения. Джулиан был серьезен и заботлив, он как-то внезапно повзрослел.
Тимоти сидел у ног Джордж, положив голову ей на колени.
«Как бы я хотела иметь собаку, которая бы любила меня так сильно», — подумала Энн. Тимми не сводил с Джордж своих больших карих преданных глаз. Теперь, когда его маленькая хозяйка была опечалена, он, кроме нее, никого не видел и не слышал.
Ребята пили чай и ели без всякого аппетита, однако чаепитие их подбодрило. Идти к заливу после чая они не захотели, опасаясь, что может зазвонить телефон и им сообщат о состоянии тети Фанни. Они вышли в сад и уселись там на траве, прислушиваясь к телефону.
Из кухни донеслась песенка:
Джорджик, коржик, бутерброд, села на травку и ревет! Джорджик, коржик…
Джулиан поднялся с места. Он подошел к кухонному окну и заглянул внутрь. Эдгар был на кухне один.
— Выходи, Эдгар! — сердитым голосом приказал Джулиан. — Я научу тебя петь другую песенку. Выходи сейчас же!
— А что, я не могу петь то, что мне нравится? — спросил Эдгар, не двигаясь с места.
— Конечно, можешь, — сказал Джулиан, — только не эту песню. Я научу тебя петь другую. Выходи же!
— И не подумаю, — сказал Эдгар. — Ты же хочешь подраться со мной!
— Да, хочу, — сказал Джулиан. — Я думаю, небольшая честная драка пойдет тебе на пользу. Тоже выдумал — сидеть и петь гадкие дразнилки о девочке, у которой теперь горе. Ну, так как? Выходишь? Или я сам зайду в дом и поколочу тебя.
— Мама! — заорал Эдгар, вдруг охваченный паническим страхом. — Мама! Где ты?
Тут Джулиан просунул руку в окно, дотянулся до очень длинного носа Эдгара и зажал его так сильно, что Эдгар завизжал от боли.
— Де дадо! Де дадо! Бде больдо! Отбусди дос! — На кухню вбежала миссис Стик. Увидев, чем занимается Джулиан, она с воплем кинулась к нему. Джулиан убрал руку, но остался стоять у окна.
— Как ты смеешь! — кричала миссис Стик. — Сперва эта девчонка ударила Эдгара, теперь ты тянешь его за нос! Взбесились вы все, что ли?
— Вовсе нет, — учтиво ответил Джулиан. — А вот с Эдгаром творится что-то неладное, миссис Стик. И мы считаем, что должны его вразумить. Вообще-то это ваша обязанность, но, похоже, вы ею пренебрегаете.
— Да ты просто наглец! — сказала оскорбленная и обозленная миссис Стик.
— Согласен, я и не отрицаю, — сказал Джулиан. — Это Эдгар на меня так влияет. Да ещё ваша Вонючка.
— Вонючка! — вскричала миссис Стик, обозлясь ещё сильнее. — Мою собаку не так зовут, и ты хорошо это знаешь.
— Пожалуй, вы правы, но следовало бы называть именно так, — сказал Джулиан, отходя от окна. — Искупайте её, тогда мы, возможно, будем её звать Штучкой.