— Половецким способом. Это я предложил. Я вычитал в «Вокруг света», — не удержался Игорь. — Так переправлялись через реки древние половцы, когда нападали на Русь. Коней переправляли отдельно.
— Прошу не перебивать! — вторично отрезала Галя-начальница и продолжала рассказывать.
Они благополучно вышли на берег, поднялись и тут увидели, как она выразилась, «морковные плантации».
— В нашем пищевом рационе преобладают консервные продукты и ощущается острый недостаток витаминов, — рассказывала Галя…
Они постояли в раздумье возле грядок. Но ведь колхозную собственность расхищать нельзя никак; они самоотверженно отошли и направились в глубь поймы, не выдернув ни одной морковки. Да, да, честное пионерское — ни одной! Тут они услышали, как работает трактор, прошли немного и увидели, что это не трактор, а бульдозер, который валит и расчищает кустарник. Было так интересно смотреть, как самую мировую кинокартину про войну или про разведчиков. Потом бульдозерист остановился на перекур, и ребята с ним познакомились. Он и посоветовал им жечь прошлогоднюю сухую расчистку. Они получили от него в подарок коробку спичек, а чтобы легче загорались костры, он отлил им полведра горючего.
Миша потянул Георгия Николаевича за брюки:
— Пойдемте, пойдемте смотреть! Там бульдозер атакует, как наши солдаты фашистов.
Отряд разделился. Часть ребят повели Георгия Николаевича на место сражения, часть остались жечь сушняк.
Удалец Алеша Попович своим бульдозером крошил направо и налево ольху, лозняк, дикую смородину, шиповник и всякие другие тесно переплетенные, колючие и неколючие и, в общем-то, малополезные кусты.
— Раз-раз! — огромный блестящий лемех бульдозера со скрежетом и треском шел вперед, подминал зеленые ветви, вспахивал тучную черную землю. Алеша не видел, что у него творится по сторонам, не замечал зрителей, глядел только вперед. Вот он спешно переставил рычаги, бульдозер лязгнул, немного отступил и с удвоенной силой яростно бросился на заросли кустарника. Не только ребята, но и Георгий Николаевич закаменел, в восхищении глядя на поединок человека с природой.
— Он танкист. Он в танковых частях служил! — кричал Миша.
Нет, не современные танковые бои, когда огромные стальные махины со скрежетом и ревом давят и сокрушают все на своем пути, вспоминались сейчас Георгию Николаевичу.
«Есть упоение в бою», — прошептал он слова поэта.
Нет, не колхозный тракторист Алеша, а древний богатырь Алеша Попович или сказочный витязь — основатель Радуля с таким же самозабвенным упоением врезались в самую сечу битвы. А справа и слева от них русские воины разили мечами, кололи копьями, колошматили вражеские шлемы топорами, а то и просто дубинами. Не выдержав натиска, в смертельном ужасе бежали и падали враги…
Наконец Алеша Попович увидел Георгия Николаевича. Загорелый, улыбающийся, испачканный автолом, он остановил мотор, соскочил на землю, подошел. Воцарилась внезапная тишина, но пыл битвы еще кипел в озорных глазах радульского богатыря.
— Ну, каково ваше впечатление? — спросил он Георгия Николаевича.
— Здорово! — только и нашелся тот ответить.
Алеша закурил, угостил Илью Михайловича. Ребята обступили взрослых, ожидая, о чем они будут разговаривать. А взрослые молчали. После такого яростного побоища никто из них просто не находил слов.
— А ну, братва, дайте один экземпляр морковки! — вдруг брякнул Алеша.
Несколько рук с готовностью протянулось к нему. Хрустя морковкой, он повел с Георгием Николаевичем деловой разговор:
— Экономически очень правильно, что братва произведет сожигание кустарника, а то в колхозе систематическая нехватка рабсилы. Валы с прошедшего года числятся; теперь я получу возможность произвести их разглаживание бульдозером. И второй вопрос — как известно, зола является ценным дополнительным удобрением.
— Да, да, — поддакивал Илья Михайлович, хотя вряд ли что слышал.
Передохнувший Алеша вскочил в кабину и ринулся в новую битву. Ребята побежали «производить сожигание».