Один из младших сыновей графа, который был в свите, скромный, деликатный, чувствительный и не испорченный чрезмерным вниманием женщин молодой человек с весьма небольшим доходом был полмолвлен с барышней из хорошей дворянской семьи. Когда стало известно, что один из его бездетных родственников, лежавший буквально на смертном одре, решил сделать его наследником своего немалого состояния, в него железной хваткой вцепилась Нежинская, клянясь, что любила его с тех времен, когда впервые увидела при дворе. Как она сумела околдовать его, Ливен догадывался. Потерявший разум от безудержной страсти С. разорвал помолвку со своей невестой и решил жениться на Нежинской. Находившийся при смерти, но в здравом уме родственник, узнав об этом, изменил свои намерения относительно наследника. Нежинской он стал больше не нужен, она его бросила — ее страстная любовь прошла так же внезапно, как и возникла. С. попытался вернуть себе бывшую невесту, но был, естественно, отвергнут. С горя он решил застрелиться, но выжил и стал калекой. Умер от беспробудного пьянства спустя где-то год. Конечно, трудно винить в той трагедии только Нежинскую, мужчина должен думать все же головой, а не чем другим, но на Нежинскую тем не менее Ливен был очень зол.
Он знал еще один случай, когда несколько лет спустя Нежинская вела себя примерно таким же образом — пыталась окрутить одного из придворных, члена одной из аристократических семей, практически без гроша за душой, к тому же помолвленного, на которого ранее она не обращала никакого внимания и воспылала чувствами, как только он получил внезапное наследство. У Ливена тогда появился повод для злорадства — тот шельмец стоил самой Нежинской, он просто несколько раз воспользовался фрейлиной для удовлетворения своей похоти, а потом заявил ей, что ожидал от нее в постели большего, и что она не годилась даже на роль содержанки… Но Нежинская тоже в долгу не осталась — выждала, когда тот волокита женится, и отправила его уже на тот момент жене пару подметных писем о том, что ее муж развлекался на стороне (естественно не с ней самой!), и тем самым спровоцировала скандал, который дошел аж до двора… Не заполучить мужчину с положением (а желательно и титулом!) и средствами, так хоть отомстить ему, нагадить и то в радость… Знать, кого охмуряет Нежинская и ей подобные помимо членов и родственников монаршего семейства и придворных, которые могли быть потом «взяты на крючок», не входило в сферу его интересов и ранее. А в последнее года три-четыре он и вовсе занимался в основном совершенно другими делами, часто за пределами дворца и даже Петербурга, и Нежинская уже не занимала его так, как прежде, у него хватало дел и без этого. Жаль, что он не продолжил интересоваться ей даже из чистого любопытства… Как он уже потом выяснил, Нежинская была в разработке у другого ведомства, к которому он имел лишь опосредованное касательство… Иначе бы он знал, возможно, уже тогда про ее делишки с Разумовским… И про Штольмана… Он вообще не понимал, как получилось так, что Штольман не попал в поле его зрения хотя бы раз…
— Слава Богу, у Якова все же достало ума с ней расстаться… И жениться на тебе… Аня, в жизни многих мужчин бывает хотя бы одна женщина, о связи с которой они потом пожалели — по разным причинам. Но хуже всего, когда от такой женщины невозможно избавиться. Якову еще повезло, хоть Нежинская и редкостная дрянь, но она только в его прошлом.
— Павел, Яков мне сказал, что… она больше не заинтересуются им, так как он бастард, что для нее было бы унизительно… иметь отношения с таким.
— В этом он абсолютно прав. Чиновник по особым поручениям в качестве любовника для нее более приемлем, чем отродье, даже княжеское… фу, какой позор… Так что в нем как в мужчине она точно больше не заинтересована.
— Но… пакостей с ее стороны исключать нельзя, так ведь? Яков сказал, что ее вроде бы нет в Петербурге… Но ведь она может там появиться в любое время… Я из-за этого больше всего расстроилась… Не из-за отношений Якова с ней… Дмитрий Александрович и ты о ней такого… нелестного мнения… И я знаю, какая она… От нее можно ожидать чего угодно… Я этого боюсь…
— Аня, прошу тебя, не бойся. Она не появится в Петербурге. А если бы даже появилась, то никак бы вам с Яковом не навредила. Я бы принял меры, чтобы этого не случилось.
— Принял меры?? Павел, что это значит?
— Принять меры в данном случае означает не дать человеку осуществить своих намерений.
— У тебя есть такие… возможности?
— Да, есть. У меня есть много… как ты назвала, возможностей… А если бы не было, то я бы их изыскал. Я не допущу, чтоб бывшая дворцовая шлюха гадила в моей семье!! — резко сказал Ливен.
— Павел, это… слишком даже для Нежинской, — покачала головой Анна.
— Ну извини, красивых слов не выбирал, назвал как есть. Поверь, я не тот человек, чтоб отзываться о женщине подобным образом, не имея на то оснований. Да и вообще употреблять подобные выражения по отношению к женщине. Но про эту особу более приличных слов у меня нет… Благодаря моей службе, я знаю о ней больше, чем кто бы то ни был, гораздо больше, чем Яков, и уж тем более, чем ты… Поэтому своих слов назад я брать не буду… И позволь мне заняться ей. Я тебе обещаю, она никогда вас не побеспокоит. А если попытается, то очень сильно об этом пожалеет.
Ливен не бравировал и не бросал слов на ветер. Он действительно сделает все, ВСЕ, чтоб Нежинская не смогла нагадить в его семье, если задумает подобное. Как он сказал, у него были такие возможности. Эта особа не заслуживала снисхождения, слишком много людей пострадало от нее, и он не допустит, чтоб это снова повторилось по отношению к Якову и Анне.