— Ты свинья! — процедил он сквозь зубы. — Я все равно тебя прикончу. Пока этот дурень приведет помощь, все будет сделано... Куда девался этот проклятый пистолет?..
Он подошел к камню и с трудом выволок его наружу. Иоланта слышала, как он шел вдоль берега. Затем снова появился в дверях. Отвязал ее от столба и грубо пихнул в спину.
Глава десятая
От переживаний и прогулки Шаротка порядочно устал. Когда впереди показались стены замка, он с удовольствием подумал о предстоящем отдыхе. Первое возмущение прошло, пан Анзельм спокойно вспоминал все подробности инцидента на мельнице и был очень доволен собой.
На террасе было пусто. Шаротка выбрал шезлонг, уселся в него поудобнее, вытянув уставшие ноги, и задремал. Лучи заходящего солнца ласкали ему лицо. Внезапно их закрыла чья-то тень. Шаротка очнулся, подобрал ноги и принял позу, исполненную достоинства.
— Я вас разбудил, прошу прощения, — сказал Кушар. — Но раз уж так случилось, я хотел бы воспользоваться случаем и поговорить с вами.
Шаротка сдвинул брови и ничего не сказал.
— Видите ли... — Кушар подумал немного. — Ладно, я буду без всяких вступлений. Я хочу от имени нас всех, а от себя в особенности, извиниться перед вами за глупые шутки.
— Так, — сказал Шаротка резко. — Знаете, вы просто морочите мне голову, молодой человек.
Кушар был ошеломлен:
— Как это понять?
— Перестаньте ломать комедию! Вы приходите ко мне с извинениями, а в это время ваши друзья вновь пытаются меня разыграть!
— Какие мои друзья?
— Иоланта и Сосин! Разыграли передо мной сцену — она вроде привязана к столбу и с кляпом во рту... Но на этот раз они меня не провели!
Кушар уловил только одно.
— Иоланта связана?! Где?!
— Где же, как не в старой мельнице. Подвалы и мельница — это...
Докончить фразы ему не удалось, ибо Кушара уже не было. Шаротке не пришлось даже подумать над странной реакцией молодого человека, потому что в эту минуту в дверях появился Брона, как всегда, спокойный и уравновешенный. Увидев пана Анзельма, он подошел к нему и спросил:
— Вы не видели Сосина?
Взгляд Шаротки был явно недоверчивым.
— Вы тоже им интересуетесь?
— Что значит тоже? — удивился Брона. Достал сигарету и поискал в кармане спички.
— Минуту назад я разговаривал о нем с Кушаром.
— Ну и что?
— Полетел, как сумасшедший.
— Кто, Сосин?
— Нет. — Шаротка щелкнул пальцами. — Кушар. Они надеялись, что их новая комедия удастся, но...
— О чем вы говорите, пан Анзельм?
— Устроили на меня засаду в мельнице — Иоланта и Сосин. Связал девушку и делал вид, что хочет меня убить.
Брона резко отбросил сигарету.
— Говорите яснее!
— Но ведь я говорю вполне ясно. Привязал ее к столбу...
— Кто? Сосин или Кушар? Ничего не понимаю!
— Сейчас я вам все объясню, садитесь, пожалуйста.
— Нет времени на долгие разговоры! С кем была Иоланта?
Пан Анзельм рассердился:
— Я же сказал — с Сосином. Они были на мельнице: она привязана к столбу и так далее. Одним словом, инсценировали все с обычной изобретательностью, но...
И снова Шаротке не пришлось закончить фразы. Брона одним прыжком перемахнул через ступени террасы и скрылся за углом.
— Не пансионат, а сумасшедший дом, — пробормотал Шаротка и растянулся в шезлонге.
Иоланта отчаянно боролась за жизнь. Сосин приволок ее уже к самой воде.
Несколькими прыжками Кушар пересек луг и бросился к ним. Сосин отпустил девушку и обернулся к новому противнику. Однако прежде, чем он успел замахнуться, мощный удар свалил его на землю. Кушар в слепой ярости кинулся к поверженному врагу.
Но Сосин со звериной ловкостью перевернулся на спину и ударил инженера обеими ногами в живот. Кушар свалился на траву.
Сосин вскочил на ноги и, стараясь не терять драгоценные секунды, которые были нужны, чтобы спасти свою шкуру и свою добычу — контейнер, опрометью бросился бежать по тропинке к дому и... на одном из поворотов лицом к лицу столкнулся с человеком, в руке которого был пистолет, нацеленный ему в грудь. Теперь Сосин понял, что проиграл.
— Руки вверх! — прозвучал короткий приказ. Сосин поднял руки, и одновременно в его душе появилась отчаянная решимость: пусть он проиграл за пять минут до победы, но его добычи они не получат. Она хорошо укрыта, и ничто не заставит его выдать тайну.
Человек, стоявший перед ним, молча смотрел ему в глаза. Наверное, он что-то прочел в них, потому что неожиданно сказал: