— Очень хорошо мне спалось, — продолжал Шаротка, — и наверняка спалось бы еще лучше, если бы не ваш образ, который присутствовал в моих снах, — закончил он галантно.
Лицо Иоланты на какую-то долю секунды застыло. Высоко подняв брови, она уставилась на пана Анзельма. А затем звонко рассмеялась.
— Правда? Это для меня было бы слишком большой честью, — ее смех рассыпался серебром.
Пан Анзельм приложил руки к сердцу.
— Ведь и пожилые люди могут переживать минуты волнения по такому поводу.
— Я знаю, что это шутка, — девушка перестала смеяться, — но мне нравится ваш юмор.
— В каждой шутке есть доля правды...
— Одним словом вы мной очарованы, да? — Иоланта лукаво усмехнулась.
— Полностью, что не мешает, однако, быть мне немного голодным.
— Ну, я думаю, нам сейчас дадут завтрак. А вот и Сосин!
Действительно на террасе появился Сосин, старательно выбритый и причесанный. Свежая рубашка была расстегнута, а брюки тщательно выглажены.
— Приветствую вас! — Он поздоровался с Иолантой, а затем, пожимая руку пану Анзельму, повторил вопрос девушки:
— Ну как вам спалось в вашей халупе? Ведь, кажется, сны, увиденные впервые на новом месте, сбываются? — В вежливых словах звучала ироническая нота, которую Шаротка отчетливо почувствовал. И поскольку пан Анзельм не испытывал симпатии к этому молодому человеку после вчерашней стычки с ним, он ответил с холодной любезностью:
— Благодарю, очень хорошо. — А затем закончил ледяным, как ему казалось, тоном: — А что касается снов, то вы правы, но мне, увы, ничего не снилось.
— Жаль, — коротко бросил Сосин и, повернувшись, пошел в глубь дома. Поскольку все уже шли на завтрак, Иоланта и Шаротка двинулись вслед за ним.
Среди собравшихся пан Анзельм увидел Хемпеля. Извинившись перед Иолантой, он подошел к нему и тихонько отозвал в сторону.
— Очень вас прошу, — прошептал он на ухо журналисту, — никому ничего не говорить о сегодняшней ночи. Чтобы меня не поняли плохо, — добавил он, объясняя свое решение, — и чтобы никого не беспокоить, особенно женщин... В конце концов ничего чрезвычайного не произошло. Наверняка это какой-нибудь местный парень... А?.. Как вы думаете?
— Это событие обязательно выяснится со временем. А в целом я с вами совершенно согласен — надо об этом промолчать... Если, конечно, не произойдет ничего, что бы имело связь с вашим ночным гостем...
При воспоминании о ночном видении пан Анзельм слегка вздрогнул.
После завтрака было решено отправиться на прогулку. Пошли все, кроме Хемпеля, который заявил, что ему лень таскаться по проселкам. Он остался на террасе в шезлонге с книжкой в руках.
Тем временем все общество двинулось в сторону сада. Впереди шествовала молодежь, окружая цветное платье Иоланты. Сзади шла пани Вечорек, сопровождаемая Шароткой и Болешей.
— Куда пойдем? — спросила Иоланта. — Я предлагаю по тропинке до старой мельницы, а потом по проселку.
— Старая мельница и старый замок, — оживился пан Анзельм, — как это романтично!
— Ну, мельница не так стара, как замок, но и она тоже преклонного возраста. Собственно говоря, это уже развалина, — объяснил Болеша. — Впрочем, вы сами увидите, когда будем проходить мимо. Она стоит в исключительно красивом месте...
— И вдобавок там привидения бывают... — бросил Кушар, услышав слова Болеши.
— Привидения?.. Правда? — пана Анзельма вновь охватили неприятные воспоминания о минувшей ночи.
— Да ну, глупости, — сказал Болеша. — Как всегда, вокруг таких старых, заброшенных мест кружат различные слухи. Наверняка кто-то из окрестных жителей в шутку придумал несколько басен. Другой добавил к этому что-то от себя, но уже «всерьез», «под присягой», что «собственными глазами», и пошло. И вот уже готова легенда с мельчайшими подробностями, но без малейшего зерна истины.
Дорога вела вдоль фруктового сада и парников, которые лежали за низким плетнем. Среди стеклянных крыш теплиц они увидели фигуру в соломенной шляпе, которая приветливо помахала им рукой. Это был садовник Брона.
Вечорек также в ответ подняла руку.
— Мне очень нравится Брона, — сказала она. — Такой серьезный и выдержанный мужчина.
— Да. Он производит очень симпатичное впечатление, — согласился Болеша. — Я пару раз с ним разговаривал. Его интеллигентность и быстрота ума для простого садовника необычайны.
— А что же тут удивительного? — живо проговорила Вечорек. — Ведь он не только садовник-практик. Насколько я знаю, он имеет высшее образование по своей специальности.
Тропинка, сначала довольно крутая, теперь становилась все более пологой и вывела, наконец, на большой луг, усыпанный цветами.