— Это ваша зажигалка?
Болеша подтвердил охрипшим голосом.
— А как в таком случае вы объясните тот факт, что мы нашли ее на чердаке мельницы в углу между ящиком и стеной?
— Я... я... право не знаю.
— Не знаете? Но вы знаете, что труп находился именно в этом ящике?
— Это знаю...
— Откуда?
— Все об этом говорили, это известно не только мне! Послушайте, это какое-то трагическое недоразумение, какая-то загадочная история! Я не чувствую за собой никакой вины, я вам клянусь...
— Хватит! — коротко прервал офицер. — Могу вас заверить, что дело будет выяснено так, чтобы не осталось никаких сомнений.
— Я повторяю, что вообще не ходил на мельницу — ни тогда, ни до этого, ни после. Я был на прогулке, потом вернулся к обеду! Вот все, что я могу сказать на эту тему.
— В каком направлении вы ходили на прогулку?
— Я хотел навестить Брону, но в огороде его не застал. Тогда я пошел через сад и вышел на дорогу, которая ведет в город.
— И, конечно, по дороге вы никого не встретили?
— Нет, хотя я видел вдали людей, работавших в поле.
— Это еще ни о чем не говорит. На этом сегодня закончим. Прошу вас не выходить из комнаты.
— Я что, арестован?
— Я вас задерживаю. Вы будете переданы в распоряжение следственных органов. Поедете с нами.
Болеша поднес трясущуюся руку к губам, а потом опустил на нее голову. Поручик встал со стула.
— Я могу собрать свои вещи или хотя бы привести их в порядок?
— Мы это сделаем сами. Вы останетесь здесь с нашим сотрудником. Прошу вести себя спокойно. Предупреждаю, что он вооружен и имеет право в случае необходимости применить оружие.
Офицер обменялся взглядом с протоколистом и кивнул мне. Мы вместе вышли в холл, где всем было приказано ожидать окончания допроса.
Все головы повернулись в нашу сторону. Поручик обратился к собравшимся:
— Начальная стадия следствия закончена. Гражданин Болеша поедет со мной. Может быть, кто-нибудь хочет сказать мне что-либо дополнительно?
Ответом было общее молчание.
— Прошу всех оставаться в пансионате.
— А подвалы должны быть все время закрыты? — спросил Станек. — Это для меня очень неудобно — я там держу некоторые запасы продуктов и топлива.
— Теперь это не нужно, можете их открыть.
Машина уже стояла во дворе. Оба милиционера и Болеша между ними вышли из дома. Болеша прошел мимо нас с опущенной головой, ни на кого не глядя».
Глава седьмая
Несмотря на замешательство после ареста Болеши и общее подавленное настроение, вызванное смертью Процы, ужин был съеден с аппетитом, так как никто в этот день не обедал. Присутствие Хемпеля при допросе значительно повысило его авторитет в глазах всего общества. Невольно ему была отведена роль арбитра во всех спорных вопросах, касающихся происшедших событий.
Журналист с нетерпением ждал конца ужина, когда он сможет поговорить с Броной и выяснить, что тот имел в виду, говоря о решении загадки.
Брона сам облегчил ему эту задачу. Когда Хемпель встал из-за стола, он подошел к нему и тихо произнес:
— Незаметно уйдите и загляните ко мне. У меня новые важные известия.
Хемпель кивнул. Что за новые и — как подчеркнул Брона, не терпящий преувеличений, — важные известия мог он иметь теперь, когда после ареста Болеши дело шло к концу?
Уйти незаметно оказалось делом нетрудным: после событий дня все чувствовали себя разбитыми и усталыми и после ужина сразу разошлись по своим комнатам.
Когда журналист вошел к Броне, тот жестом указал ему на стул. Хемпель молча уселся и, маскируя любопытство, не торопясь начал набивать трубку. Брона некоторое время присматривался к этой операции, а затем сказал:
— Во время сегодняшнего допроса из комнаты Станека исчезли ключи от подвалов. Прежде чем администратор установил, что никто из служащих их не брал, прошло около двадцати минут. После этого он вернулся в комнату и обнаружил ключи на обычном месте — они висели среди других на специальной доске около двери.
Хемпель, который в эту минуту зажигал трубку, застыл. Поднял голову и с изумлением посмотрел на Брону.
— Конечно, — продолжал тот, — достаточно было приоткрыть двери и протянуть руку, чтобы достать ключи. На это нужно всего несколько секунд.
Горящая спичка обожгла Хемпелю пальцы. Он бросил ее и взволнованно спросил:
— А кого в это время допрашивали?
— Вот именно. Я не мог со всей точностью этого установить, но думаю, что Кушара или Болешу.
— Во всяком случае это было до заявления поручика, что подвалы могут быть открыты?
— Конечно. Если бы он заявил об этом раньше, то ключи бы не пропали.