— Может, вам помочь?
— Нет, — ответил Брона, немного подумав, — это я сделаю сам.
В ожидании Броны Хемпель уселся в кресло и, закурив трубку, старался успокоиться. В его возбужденном сознании начали сопоставляться некоторые факты. Его и сейчас мучила неразгаданная тайна всех этих событий и неустановленная личность их организатора, однако немецкое происхождение бумаг бросало определенный свет на возникновение дела.
Начало разыгравшихся ныне событий, видимо, уходило к годам господства нацистов, к годам войны. Бумаги наверняка закопали гитлеровцы еще во времена, когда эти земли входили в состав рейха. Сейчас они у Броны. То, что удалось заполучить бумаги, можно считать успехом. Правда, только частичным, поскольку личность ночного пришельца осталась невыясненной и он по-прежнему разгуливает на свободе.
Одна только деталь смущала Хемпеля. Какое значение имел контейнер? Почему незнакомец так легко расстался с бумагами и прежде всего схватил этот предмет?
Эти размышления были прерваны приходом Броны.
Хемпель с любопытством повернулся к нему. Брона пододвинул себе стул, тяжело опустился на него, достал сигарету и молча закурил.
— Ну? — коротко бросил Хемпель, не выдержав этой паузы.
— Вечорек и Иоланта спят, — объяснил Брона, не вдаваясь в комментарии, — Станек работал над какой-то сводкой по хозяйству. Сосин спал, Шаротку я вообще оставил в покое, а Велень, который был в комнате и не спал, объяснил мне отсутствие Кушара зубной болью. Кажется, он пошел прогуляться, так как не мог заснуть. Хемпель тихо свистнул.
— Значит, мы имеем ответ на вопрос, кого мы видели в подвалах?
— На первый взгляд, казалось бы, так. Только есть определенное «но».
— А именно?
— Двери кухонного выхода во двор были открыты, хотя Станек сказал, что запер их на ночь.
— Ну и что из этого?
— Это подтверждает до известной степени объяснение Веленя.
— Почему? Ведь этот человек не обязательно мог сойти в подвал тем же путем, что и мы! Не забывайте, что он побежал не к лестнице, а к запасному выходу, которым, как мы считали, нельзя было воспользоваться.
— Ну и значит? — Брона быстро посмотрел на Хемпеля, и короткая усмешка пробежала по его лицу.
— Значит, этот человек бесспорно разработал четкий тактический план. В его основе лежала возможность в случае опасности воспользоваться запасным выходом, чтобы убежать из подвалов. При этом было необходимо решить проблему, как попасть затем в дом.
— Ну и значит... — повторил Брона.
— Значит, перед тем, как направиться в подвалы все равно каким путем, он оставляет служебный вход открытым. Эта предусмотрительность ему очень пригодилась.
Брона некоторое время молчал, всматриваясь в сложный рисунок дыма от сигареты.
— И вместо того, чтобы как можно скорее оказаться у себя в комнате, он остался до сих пор на улице под предлогом, что у него болят зубы? — бросил он наконец с добродушным сарказмом.
— Гм... — пробормотал журналист. — Это, конечно, правильное замечание. Но ведь могут быть причины, по которым он до сих пор не мог вернуться к себе. Например, почему вы не допускаете, что одна из пуль попала в него, что он был ранен?
Брона перестал рассматривать струйки дыма и повернулся к собеседнику.
— Все это очень возможно, но я должен вам сказать, что я установил еще один факт. А именно: окно в бильярдной было открыто, а горшок с цветами сброшен на пол и разбит.
— И что это означает?
— То, что это и был запасной вход в дом на случай, если по лестнице пройти не удастся.
— Итак, вы полагаете, что зубная боль не является наивной выдумкой Кушара?
— Да, я так думаю.
— Любопытное стечение обстоятельств.
— Нужно всегда считаться с возможностью, что факты вводят в заблуждение.
— Значит, виновного снова нет?
— Да. Это единственно бесспорный факт.
— Значит, если бы мы не захватили бумаги, то наша засада была бы бесплодной?
— Я просмотрел бумаги, правда, очень бегло. Но этого было достаточно, чтобы убедиться: они уже не имеют ценности.
Хемпель резко подался вперед.
— Что вы говорите?! Значит, мы потерпели полное поражение?
— Увы, да.
— Следовательно, не бумаги были целью поисков нашего противника?
— А вы видели, что прежде всего схватил этот ночной гость?
— Вы имеете в виду контейнер?
— Вот именно.
— Значит, он является поводом всех событий, которые произошли: двух убийств, странных приключений Шаротки, ну и сегодняшней ночи?!
— Ваши подозрения кажутся мне вполне обоснованными.
— Я не люблю, когда вы начинаете говорить таким стилем, — обиделся Хемпель. — Это язык дипломатических нот, а мне бы хотелось, чтобы мы выражали свои мысли проще.