Оба в ту ночь не сомкнули глаз. Когда забрезжило утро, король поднялся и стал подбирать с пола одежду. Аморе, нежившаяся под покрывалом, наблюдала, как он одевается.
— А как ваш ирландский ландскнехт отнесется к тому, что вы вновь делите ложе с королем? — непринужденным тоном вдруг поинтересовался король.
Вздрогнув, Аморе невольно поежилась.
— Не думаю, чтобы это и сейчас волновало его, — вымученно улыбнулась она. — Во всяком случае, я его не видела вот уже несколько месяцев.
— Стало быть, он покинул вас? — не поверил король. — Какой глупец! Но вы его до сих пор любите?
— Люблю. Как можете убедиться, и я не из умных, — ответила Аморе. По голосу чувствовалось, что ее задели и глубоко расстроили вопросы Карла.
Король склонился и нежно, едва касаясь ее губ своими, поцеловал леди Сен-Клер.
— Значит, и вы, и я несем свой крест, — вздохнув, отметил он.
Король был искренен в своих чувствах, ибо понимал Аморе. Леди Сен-Клер, проглотив слезы, крепко прижала к себе монарха.
— Останьтесь! — попросила она. — Останьтесь со мной. И вам, и мне необходимо утешение. И давайте позабудем о тех, кто доставляет нам столько боли.
Карл внял ее уговорам. Полураздетый, он вновь опустился к ней на постель и крепко прижал готовую расплакаться женщину к себе. Ее пальцы осторожно стянули с головы парик и нежно поглаживали его коротко стриженные волосы. Ее губы жадно искали его уст, в слиянии с которыми Аморе отчаянно пыталась отогнать воспоминания о минутах счастья, пережитых с другим, с тем, кто ее покинул. Леди Сен-Клер предстояло смириться с уходом Брендана, научиться жить без него, привыкнуть к мысли о вечной разлуке.
В то утро король запоздал в королевскую часовню к молитве. Едва опустившись в поставленное специально для него кресло, он стал слушать епископа Лондонского, проповедовавшего о погрязшем в усладах мире, и не заметил, как вскоре безмятежно заснул.
Глава 10
Сэр Орландо Трелони, тихо застонав, принялся вновь усиленно растирать гудящий болью затылок. Ничего не помогало. Теперь боль с затылка перекинулась выше, железным обручем сдавив голову. Он едва мог уследить за рассуждениями адвоката. Впрочем, на исход процесса это вряд ли повлияет. Сегодня председательствовал сэр Джон Келинг, несколько месяцев назад избранный новым лордом — главным судьей,[10] и в своем новоиспеченном качестве и рта не давал раскрыть своим коллегам на судейской скамье. Судя по всему, сэру Келингу во что бы то ни стало понадобилось доказать его величеству, что столь почетный титул достался ему не зря. Сегодняшнее заседание, на котором присутствовал и сэр Орландо Трелони, продолжалось в славном зале Вестминстер-Холла с самого утра. Зал этот делили между собой несколько судов: общего права, верховный по гражданским делам и финансовый. Надо сказать, что четверо судей Королевского суда явно не могли пожаловаться на чрезмерную загруженность делами. Суд высшей инстанции, в ведении которого находилось рассмотрение тяжких государственных преступлений, деяний против короны, трудился не покладая рук лишь во времена войн или внутренних распрей. И для борьбы с вынужденным бездельем судей в мирное время за последнее столетие сумели-таки отыскать способ, передав суду высшей инстанции и рассмотрение гражданских исков, которые, если следовать логике, должен был рассматривать Верховный суд по гражданским делам. Однако изданный несколько лет назад указ положил конец подобной практике, и отныне Королевский суд опять был отстранен от рассмотрения гражданских дел. Ученые мужи от правосудия обязаны были вновь собираться и углубляться в поиски способов, как обойти упомянутый новый указ. И пока этот способ не был найден, судьи Королевского суда большую часть времени сидели сложа руки.
Сэр Орландо чувствовал, что головную боль не унять, и даже не предпринимал попыток уследить за ходом доказательств. Но ответственность не позволяла ему покинуть зал, хотя он был не прочь отправиться домой. И он мужественно досидел до конца заседания, время от времени массируя пульсировавшие болью виски.
По завершении заседания Трелони поспешно простился с коллегами, сбросил мантию и стал пробираться сквозь густую людскую толпу к выходу. В вестибюле Вестминстер-Холла постоянно толклись люди: адвокаты, истцы, свидетели и просто любопытные, не пропускавшие ни одного мало-мальски занятного судебного заседания. Тут же раскинули лотки лавочники, продававшие книги, перья и чернила для письма, бумагу, географические карты и тому подобное. Откуда-то доносился лай собак — видимо, кто-то из посетителей решил прихватить с собой сюда и своего четвероногого приятеля.
Сэр Орландо привык к этой суматохе, и она его не раздражала. Вот тряска в карете по неровной мостовой обернулась настоящей пыткой. И когда лакей отворил ему двери его дома на Чэнсери-лейн и сообщил, что его дожидается гость, сэр Орландо Трелони невольно застонал.
— Кого еще принесло? Ну говори же, говори! — раздраженно рявкнул судья.
— Это доктор Фоконе, милорд, — испуганно пролепетал слуга. — Он пришел проведать Мэлори.
Лицо сэра Орландо просветлело. Бросив лакею плащ, он поднялся в мансарду, где размещались слуги. В каморке Мэлори он застал Иеремию, помогавшего камердинеру постичь науку ходьбы на костылях.
— Ты должен ежедневно упражняться, даже невзирая на боль, — не терпящим возражений тоном убеждал его Иеремия. — От долгого лежания твои ноги ослабели. Только ходьба, постоянное движение вернут им силу.
Трелони, остановившись на пороге, с улыбкой взирал на пастора.
— Как я вижу, Мэлори скоро совсем выздоровеет, — удовлетворенно отметил он.
— Да-да, милорд, скоро он снова сможет служить вам, — заверил его Иеремия.
Дав камердинеру еще пару советов насчет передвижения на костылях, Иеремия повернулся к судье.
— Ох, доктор Фоконе, само провидение прислало мне вас, — страдальческим тоном произнес Трелони. — У меня ужасно разболелась голова — все началось еще утром с затылка. Вы не могли бы мне помочь?
— Гм, давайте пройдем в вашу спальню, милорд, — предложил Иеремия. — Пока что ничего не могу вам обещать.
В спальне иезуит попросил Трелони усесться на табурет.
— А спина у вас, случаем, не побаливает, сэр?
— Еще как, — вымолвил судья, морщась от боли.
Иеремия положил руки на плечи сэру Орландо и стал осторожно ощупывать позвоночник.
— У вас мышцы точно одеревенели. Неудивительно, что у вас голова раскалывается. Вам следовало бы отправиться в купальни и как следует погреться.
— Вы имеете в виду эти общественные купальни, куда ходит всякий сброд? Вы серьезно, доктор?
— Купальни королевы Елизаветы на Чаринг-Кросс вполне приличные и чистые. Но если уж вам так не хочется туда идти, могу посоветовать принимать горячие ванны у себя дома. И почаще.
Сэр Орландо с явным недоумением смотрел на своего друга пастора. Королевскому судье казалось, что он ослышался.
— Горячие ванны? — недоверчиво переспросил он. — И почаще? Отец мой, неужели есть необходимость прибегать к таким средствам? Ведь речь идет всего-то о заурядной головной боли.
— Горячая вода благотворно подействует на вас, поможет снять напряжение, милорд, — пытался убедить судью Иеремия.
— Нет, я никак не пойму — вы это всерьез мне советуете? Но ведь всем и каждому известно, что горячая вода раскрывает поры кожи и через них в организм попадает всякая пакость, губительная для внутренних органов.
10
Лорд — главный судья — председатель отделения королевской скамьи Высокого суда правосудия; первый по старшинству судья после лорд-канцлера.