– Но ты-то откуда это знаешь? – спросила Дейзи.
– Так ведь я подобрал одну из красных перчаток на площадке лестницы в доме Феллоуза! – нетерпеливо пояснил Фатти. – Он, наверное, в большой спешке связал все в узел, чтобы выскочить с ним из дома и где-нибудь спрятать, но при этом одна из красных перчаток выпала.
– Да, теперь я понимаю, – сказал Ларри. – Действительно, перчатка, которую ты нашел, доказывает, что этот сверток – тот самый, с которым так поспешно выбежал из дома Феллоуз. Но, Фатти, а что такого уж важного в этих детских одежках?
– А вот сейчас снова достанем их и посмотрим, – сказал Фатти. – Дейзи, пойди и выуди их назад из мусорного ящика. Мы рассмотрим каждый предмет самым тщательным образом. Что-то в них должно найтись, что объяснит нам, почему им придается такое значение.
Дейзи и Ларри пошли за вещами, но, когда они возвращались с ними в сарайчик Фатти, раздался голос кухарки миссис Троттевилл:
– Эй, ребятки! А вы знаете, что уже почти половина второго? Ваша мама звонила нам, мисс Дейзи, и миссис Хилтон спрашивала про Пипа. А нашего мастера Фредерика ленч дожидается уже давным-давно.
– Ах ты пропасть! – застонал Ларри. – И надо же, чтобы мы потребовались как раз в тот момент, когда собирались заняться действительно интересным делом! – Он поспешил в сарайчик и сообщил остальным ребятам, что их ждут.
Фатти с вожделением смотрел на груду мокрых одежек.
– Что ж, придется отложить на вторую половину дня. По крайней мере к тому времени они немного подсохнут. Я их заберу к себе в комнату и посушу около электрического камина.
– Обещаешь не рассматривать их, пока мы не вернемся? – озабоченным тоном спросила Бетси.
– Обещаю, – сказал Фатти. – А теперь уходите поскорее, и желаю вам не попасть в передрягу.
Ребята поспешили домой, опасаясь, однако, что передряги не избежать.
Так и случилось. У дверей их поджидали сильно рассерженные мамаши.
– И о чем вы только думаете? Ведь уже без четверти два!
Самым скверным было то, что никому из четверки не разрешили после ленча отправиться к Фатти и даже вообще выйти из дома. Ларри и Дейзи, совершенно безутешные, сидели в своей детской, а Пип и Бетси – в своей. Фатти подождал их до трех часов, а потом позвонил. Но ему не позволили даже поговорить с друзьями.
Мать Ларри очень резко сказала ему:
– В конце-то концов, ты не должен так задерживать Ларри и Дейзи.
Фатти смиренно и уныло извинился.
Миссис Хилтон высказалась гораздо пространнее. К концу ее монолога Фатти проникся еще большим смирением. Когда разговор уже почти кончился, он услышал, как Бетси кричит матери:
– Мама! Мама! Спроси Фатти, вернулся ли Бастер, ну пожалуйста, пожалуйста, спроси!
Миссис Хилтон спросила.
– Да, передайте Бетси, он вернулся час назад с ног до головы в песке и страшно голодный, – сообщил Фатти. – Я больше не позволю ему убегать с псом Спайсера.
Он услышал щелчок; миссис Хилтон повесила трубку. Повернувшись к Бастеру, Фатти грозно на него посмотрел. Тот сидел рядышком, и вид у него был очень виноватый.
– Подумать только, ты бросил меня в тот момент, когда на меня напал Гун! – сказал Фатти. – Бессовестный пес! Уйти охотиться на кроликов, когда твой хозяин в опасности! Брррр!
Фатти поднялся к себе в комнату и устремил жадный взгляд на вещички, которые он разложил перед огнем. Они успели уже совсем высохнуть. Как ему хотелось внимательно разглядеть их! Но нет, он дал обещание, и ему даже в голову не пришло, что можно подобное обещание нарушить. Собрав все вещи в кучку, он засунул их в ящик комода.
Остаток дня прошел очень невесело. Дальнейшая работа над Тайной застопорилась, была отложена до тех пор, пока остальные ребята не смогут прийти и поглядеть на странные одеяния. Бастер все еще чувствовал себя виноватым и не был склонен играть. Начался проливной дождь, и к этому времени полученные Фатти ушибы стали проявляться в виде внушительных синяков. Он внимательно пригляделся к ним.
«Неплохая коллекция, – подумал он. – Но не такая большая, как того бы хотелось Гуну».
Остальных Тайноискателей в этот день вообще не выпустили больше из дома. Они сидели хмурые и надутые. С ума сойти! Их держат взаперти как раз тогда, когда они наконец-то набрели на что-то стоящее!
Бетси и Пип разговаривали о кукольной одежде.
– Странно, что для кого-то эти вещи настолько важны, что ради них человек вламывается в дом мистера Феллоуза и в поисках их переворачивает там все вверх дном, – сказал Пип.
– Я уверена, что мистер Феллоуз тоже пойдет на речку с багром, чтобы попробовать вытащить их обратно, – заметила Бетси.
Эту же тему обсуждала с братом Дейзи.
– Странно, что кукольная одежда предназначается не для девочки, а для мальчика, – сказала Дейзи.
– Ну и взбесится же Гун, когда узнает, что он преподнес Фатти такую потрясающую улику! – воскликнул Ларри. – Вряд ли когда-нибудь прежде улику засовывали кому-либо за шиворот! Очень в духе Гуна!
Все ребята улеглись в постель рано. Их матери все еще продолжали сердиться, и только мать Фатти пребывала в этот день в хорошем настроении, но объяснялось это тем, что она уезжала на ленч из дома и, в отличие от родителей Ларри и Пипа, ее не заставили столько времени ждать.
Увидев синяки Фатти, она крайне удивилась. Один синяк красовался на его правой щеке, другой – на подбородке и еще один – на левой руке. Были синяки и в других местах, но она, конечно, их не видела.
– Как это ты ухитрился заполучить столько синяков? – спросила она Фатти.
– Да просто неудачно повертелся тут, – небрежно сказал Фатти и быстро перевел разговор на другую тему. Он рано улегся в постель и принялся читать. Бастер лежал рядом с ним под одеялом, полный раскаяния и смирения. Бастер, теперь уже окончательно прощенный.
Фатти чувствовал себя усталым. «Опять дают себя знать остаточные явления», – подумал он. Он довольно скоро выключил свет и крепко заснул. Родители его в тот вечер были в городе – они собирались пойти в театр, а оттуда – потанцевать. Вернуться они должны были не раньше часа ночи, а то и позже.
К половине одиннадцатого весь дом погрузился во тьму – горела только слабенькая лампочка в прихожей. Две горничные давно уже легли и заснули. Бастер тоже крепко спал, как и его хозяин.
Фатти был внезапно разбужен громким лаем Бастера. Гав! Гав! Гав! Он рывком сел в постели и зажег свет. Без четверти час.
– Уймись, Бастер. То, что ты слышишь, – это всего лишь мама с папой, – сонным голосом проговорил Фатти. – Замолчи, тебе говорят. Неужели не научился различать шум колес их машины?
Однако Бастер не унимался. Он соскочил с кровати на пол и залился отчаянным лаем. Фатти швырнул в него книгой.
– Замолчи? Я кому сказал? Это мама возвращается домой. Ты же знаешь, что их с папой сегодня нет дома. Иди сюда, Бастер.
Бастер не обратил на него ни малейшего внимания. Может, и в самом деле что-то случилось? Мальчик спрыгнул с постели, натянул халат и открыл дверь. Он услышал испуганный голос горничной:
– Это вы, мастер Фредерик? Почему Бастер лает? Уж не залез ли кто в дом?
– Думаю, это просто возвращаются родители, – ответил Фатти. – Идите ложитесь. Бастер помчался со всех ног вниз, так что будьте уверены – если кто-нибудь есть там, внизу, он кинется за ним вдогонку!
Бастер все еще продолжал отчаянно лаять. Фатти решил выяснить, в чем дело. Он уже собрался спуститься вниз, как вдруг взгляд его упал на спальню матери. Дверь в нее была открыта, и комнату освещала крохотная лампочка, горевшая на площадке. В спальне царил полнейший хаос!
– Вот так штука! – воскликнул Фатти, включая свет. – Как вам это понравится! Грабители! Похозяйничали тут, пока все мы спали!