Взгляд настоятеля потеплел.
— Милостью бурхана почитаемый всеми нами хубилган остался цел и невредим. Не извольте гневаться, дорогой Балдан. Все это прискорбно, но ведь мы почти не имеем опыта подпольной работы. Перерожденец обязательно что-нибудь сделает, чтобы загладить наши упущения и возвысить нас в глазах японцев.
— Это все лишь слова. А действия? Где действия? — заорал Балдан и стукнул кулаком по голенищу сапога.
«Злость его бушует огнем. Несомненно, это свой человек. Ишь как его взбесили провалы в Улан-Баторе!»
— Богатый Лувсан, Дамиран-тайджи и Лодон направили все силы на вовлечение широких аратских масс в дело возведения субургана. Если они сумеют осуществить задуманное, половина успеха нашего дела будет обеспечена.
— Но в Харбине от меня требуют отчета в конкретных действиях, понимаете? Господин Инокузи и благословенный недавно святым Банчин-богдом на ханский престол халхасский хан и каноник Дамдин-Очир повелевают обратить внимание на состояние восточной границы.
— С этим делом у нас как раз все в порядке. Можете сообщить в Харбин, что мы знаем расположение пограничных застав, численность пограничных войск, их вооруженность, командиров частей. Подлинники материалов у Буянта, а копии — у Дамирана-тайджи. Дамиран-гуай сам со дня на день должен пожаловать к нам, и вы сможете с ним побеседовать.
— Хорошо, отец, — примирительно ответил Балдан. — Сейчас нам необходимо как можно скорее встретиться с хубилганом для координации действий. Нужно ехать в Улан-Батор. Кто поедет: я или вы?
— Согласен с вами. С хубилганом встретиться нужно. Я, пожалуй, поеду сам. Вы не возражаете, дорогой Балдан? — хитро прищурил глаза перерожденец.
— Ничуть, высокородный хамба-лама. Но мне искренне будет жаль вас, если вам в вашем возрасте придется двое суток трястись в седле. Может, вам лучше остаться здесь и заняться Сэдом и Цултэмом согласно задуманному?
— Ну хорошо, я займусь ими. Это наши ярые враги, и этих черных грешников мы отправим к праотцам. Между прочим, есть и благотворитель, который лишит их возраста.
От этих спокойных слов хамбы, будто речь идет вовсе не об убийстве людей, а о каком-то весьма заурядном деле, у Балдана все внутри похолодело. Он с трудом сдержался, чтобы не схватить его за горло.
— Кто же этот добродетельный человек, в руки которого вы вложили судьбу двух грешников? Вы уверены, что этот благотворитель оправдает ваше святое доверие?
— Уверен, уверен. В выборе я не ошибся, — ответил настоятель, но, видимо, из осторожности имени не назвал.
В дверь постучали. Хамба с Балданом замолчали и разом обернулись к двери. Вошел Дамиран-тайджи, низко склонился в подобострастном поклоне перед хамба-ламой, потом поздоровался с Балданом. По монгольскому обычаю, прежде чем задавать какие-либо вопросы или говорить о деле, настоятель предложил тайджи пиалу горячего чая с молоком, а когда тот осушил ее, спросил:
— Как поживаешь, тайджи? Я вижу, ты привез новости. Так выкладывай их поскорее!
Дамиран в нерешительности уставился на хамбу маленькими колючими глазками, как бы спрашивая, говорить или нет.
— Говори, не бойся. Посторонних здесь нет. Балдан — свой человек.
Еще несколько дней назад хитрый настоятель велел Дамирану не очень-то доверять Балдану и хорошенько к нему присматриваться. «Чем потерять дорогую вещь и рвать на себе волосы, лучше совсем никогда не иметь этой вещи», — поучал он Дамирана — свою правую руку.
— Председатель Сэд упал с лошади, нога его застряла в стремени, конь сгоряча далеко протащил его, и Сэд погиб. Вот эту печальную новость я и пришел вам сообщить.
На лице хамба-ламы тотчас заиграл румянец и заплясала улыбка. Но как высокое духовное лицо, исповедующее религию, которой противна любая насильственная смерть, он начал читать заклинания и со словами: «Бедняга, пусть его последующее перерождение будет счастливым», — повернулся к Балдану:
— Что вы скажете по этому поводу?
— Все понятно. Прикажите рассказать подробней: кто сделал, когда и как замели следы? Все наши действия получат соответствующий резонанс в разведуправлении в Харбине и в его филиале — в Хайларе. Рассказывайте!
— Говори, тайджи, — подбадривал Дамирана хамба-лама.
Дамиран заметно волновался. Он расстегнул верхние пуговицы на дэли, сглотнул слюну, облизал сухие губы и начал:
— По заданию нашего наставника я должен был убрать Сэда. Он оказывал огромное влияние на аратов. Но я стар, и мне, разумеется, самому трудно было бы справиться с этой нелегкой задачей. Поэтому я нашел подходящего человека, нашего верного единомышленника, тоже, как и мы, пострадавшего от новой власти.