Глава 26
Федеральная политика Навуходоносора.
Ослепив Седекию, Навуходоносор решает положить конец мятежной Иудее, стерев с лица земли все, что может напоминать о ее существовании. И это, конечно же, относилось, в первую очередь, к Иерусалиму и его храму — символам иудейской государственности. Для этого Навуходоносор «отправил своего военачальника Навузардана в Иерусалим для разграбления храма, причем, поручил ему одновременно сжечь и царский дворец, сравнять город с землею и переселить всех жителей в Вавилонию. Прибыв в Иерусалим… военачальник предал храм разграблению и похитил священную золотую и серебряную утварь, а так же сооруженный Соломоном великий сосуд для омовений, равным образом как и медные колонны, и их венцы, золотые столы и светильники. Похитив все это, он зажег храм в новолуние пятого месяца одиннадцатого года царствования Седекии, на восемнадцатом году правления Навуходоносора. Вместе с тем он поджег и царский дворец и разрушил город до основания». [Флавий. Указ. соч. Т. 2. Книга 10. Глава 8, 5. С. 24]. Это был, казалось, полный крах. Произошло то, во что иудеи не хотели верить. Их великий Иерусалим, священный храм — в руках язычников. Обезумевшие от ужаса иудеи наблюдали, как вавилоняне глумятся над их святынями, как жадные руки их врагов отбивают позолоту и выносят драгоценную утварь. Впервые за долгие столетия иудеи увидели священные предметы, находившиеся в святилище, которые могло лицезреть лишь высшее духовенство. Святыни, в которых полагал залог своего благополучия иудейский народ, без всякого почтения несли вавилонские воины. Это было крушением религии обрядов, религии святынь, столь распространенной среди иудеев. Религии, основа которой зиждется на суеверном поклонении реликвиям. Но предметы культа не имеют сами по себе никакой силы. К сожалению, это забыто многими современными христианами, поклоняющимися святым иконам и статуям, приписывая им защиту и помощь в различных делах. Израиль одерживал победы не потому, что среди него присутствовал ковчег завета, а потому, что среди него присутствовал Бог. Но Израилю был нужен не Живой Господь, а предметы для поклонения. Как долго Иеремия предостерегал их от этой религии обрядов и суеверий, призывая вернуться на истинный путь Богопоклонения, но они не слушали его, и вот теперь стали свидетелями крушения этой своей религии. То, что вавилоняне не могли взять с собой целиком, они просто ломали, разбивали на более мелкие части. Так «по сторонам притвора стояли два загадочных медных столба —
8,25 метра высотой, 5,5 метра в обхвате и 1, 8 метра в диаметре. Столбы были полые, толщина стенок составляла 75 миллиметров. Их медные венцы в форме лилий высотой 2,3 метра и шириной 1,8 метра были украшены плетеными сетками и двумя рядами гранатовых яблок». [Пол П., Даули Т. Храм Соломона. М., 2003. С. 10]. Увезти подобные сооружения в далекий Вавилон не представлялось возможным, и потому вавилонские захватчики просто разбили их на несколько кусков, которые и отправили в свою столицу. Не менее величественным был и медный жертвенник, стоящий во внутреннем дворе и имевший в длину 9 метров, а высоту 4,5 метра. Его постигает та же участь. Удары кувалд, топоров — и жертвенник Соломона превращается в груду металлолома. Все это варварство, безусловно, сопровождалось шутками и бранью вавилонян, вынужденных тратить немалые силы, чтобы разбить реликвии этих ненавистных им иудеев. Но, безусловно, «одним из наиболее впечатляющих предметом во внутреннем дворе Храма было так называемое „море“ — огромный медный чан. Его высота была 2,25 метра, диаметр — 4,5 метра, а толщина стенок — около 10 сантиметров. Он стоял в южной части внутреннего двора, напротив медного жертвенника. Чан ярко сиял на солнце и был украшен двумя рядами „гранатовых яблок“. Гигантское литое „море“ покоилось на спинах медных волов (по три с каждой стороны) и вмещало около 45 тысяч литров воды. Оно использовалось священниками для омовений». [Пол. Даум. Указ. соч. С. 10]. И вот очередь доходит и до него. Посмотрев некоторое время на это небывалое сооружение, вавилоняне спускают воду и затем теми же привычными ударами кувалд превращают и его в гору металлолома, которую затем грузят в повозки. Захватив в городе все, что представляло какую-либо ценность, пленив его жителей, и разрушив все, что только можно, Навузардан поджигает Иерусалим. Вспыхивает громадный костер, бросая свои всполохи на многие километры. Это страшное зарево долго освещало дорогу уходящих в плен иудеев. Когда-то много столетий назад путь их пращуров освещал огненный столб, зримый символ Божьего присутствия среди народа. И вот теперь небывалый столб огня снова освещает их путь, только уже как символ Божьего отвержения, проклятия. Много дней пылал, а затем догорал Иерусалим. «Археологические раскопки, проведённые в Верхнем городе и на восточном склоне холма Офель, представили свидетельства катастрофы, постигшей Иерусалим в эти тяжёлые дни. Обнаруженные предметы создают картину полного разрушения расположенных там зданий. Масштабы разрушений были столь велики, что и спустя 150 лет Неемия не сумел восстановить городские кварталы, располагавшиеся на этом месте и был вынужден оставить их за пределами городской стены, возведённой им в верхней части кургана». [Маламат. Указ. соч. С. 150]. Нашествие вавилонян было для Иудеи подобно смерчу. Города страны были разрушены и ни один из них в период плена не был обитаем. [Albright W. The Archeology of Palestine. «Penguin Books», 1960. P. 141]. Из Иерусалима пленные иудеи в цепях и кандалах были приведены в Раму. Среди них был и пророк Иеремия. Он как мог продолжал ободрять своих соотечественников, указывая им на Бога. Вскоре, однако, за Иеремией приходят стражи и отводят его пред лицо Навузардана. Вавилонский военачальник сообщает ему о приказе Навуходоносора: «Навуходоносор приказал разыскать и наградить Иеремию… Навузардан нашёл пророка среди пленных, снял с него цепи и предложил либо переселиться в Вавилон, либо остаться на родине. Иеремия предпочёл родину. Тогда его богато одарили, снабдили продовольствием и отпустили на волю». [Белявский. Указ. соч. С. 97]. Почти в то же время, как Иеремию вавилоняне с почётом отпустили на свободу, в Ривлу, в ставку Навуходоносора, были приведены недавние гонители пророка, князья и первосвященники. У вавилонян существовал обычай, перенятый ими от ассирийцев, «выбирать среди побеждённых наиболее знатных людей, чтобы скальпировать их перед глазами царя. Навузардан выбрал для этого из храмового персонала первосвященника Сераию и второго священника Цефанию, и трех, стоявших на страже у порога, а среди гражданских сановников — „сариса“, который был начальствующим над военными людьми и пять из тех, которые имели придворные должности и предстояли пред лицом царя, софера „сарцабы“, записывавшего народ, и шестьдесят частных людей, которые находились в городе. Их взяли и отвели в Ривлу, где был тогда царь Вавилонский. Там их пытали перед глазами царя». [Ренан. Указ. соч. С. 476]. Зло, насилие и лицемерие, которое они сеяли на протяжении своей жизни, теперь давало свои страшные всходы.