Наш Бог – это Бог суда. Каждый человек рано или поздно придет на Его суд. Он хочет, чтобы мы помнили об этом, не забывали как лахишцы.
Глава 23
Не ответивший Богу…
Когда в Иерусалим пришло известие о падении Лахиша, то население встретило его с какой-то тупой безучастностью. Более того, некоторые даже завидовали участи лахишцев. И если бы мы смогли перенестись в Иерусалим тех дней, то не удивились бы таким мыслям, ибо столица Иудеи тех дней действительно представляла зловещее зрелище. «Запасы хлеба в городе иссякли. Нехватка провианта и скученность населения привели к вспышке эпидемических заболеваний. На улицах Иерусалима разыгрывались жуткие сцены: старики сидели на земле, опоясавшись вретищем и посыпав в знак скорби головы пеплом, у матерей пропало молоко, дети молили о хлебе, но никто им не подавал. Они умирали от голода прямо на улицах. Матери, разум которых помутился от страданий, убивали и ели своих младенцев. Даже князья иудейские, которые были некогда „чище снега, белее молока, краше кораллов и сапфиров“, почернели, стали неузнаваемыми. Их кожа прилипла к костям, высохла, как дерево». [Белявский. Указ. соч. С. 93—94]. В царском дворце уже не было слышно песен и пьяных криков. Время пиров закончилось. По дворцу, казалось, ходили тени, ибо люди настолько высохли от голода, что стали буквально светиться. Обезумевший от страха Седекия вновь посылает за Иеремией. Но посылает уже тайно, чтобы никто из его окружения не узнал об этом. Он продолжает ждать от него чуда, не собираясь при этом менять что-либо со своей стороны. Так часто бывает и в нашей жизни, когда мы ждем от Бога вмешательства, помощи, но при этом со своей стороны не делаем ничего. И вот они снова стоят друг перед другом, царь и пророк. Один еще царь, а другой все еще узник. Заглядывая в лицо Иеремии, «царь… спросил его, что он мог бы сказать ему от имени Господа Бога и какое предсказание мог бы дать ему в настоящую минуту». [Флавий. Указ. соч. С. 21]. Седекия вновь задает все тот же вопрос. Неужели он забыл ответ пророка? Нет, царь хорошо помнил его. Но он все надеялся услышать другое. Услышать то, что ему хотелось бы услышать, и потому он вновь задает все тот же вопрос. Так и сегодня многие люди обращаются к Богу
не для того, чтобы услышать, что Господь хочет им сказать, а чтобы услышать то, что они хотят слышать сами. Но пророку нечего добавить к словам Господа. Воля и слово Божье остаются неизменными всегда. «Тогда Иеремия сказал Седекии: так говорит Господь Бог Саваоф, Бог Израилев: если ты выйдешь к князьям царя Вавилонского, то жива будет душа твоя, и этот город не будет сожжен огнем, и ты будешь жив, и дом твой» (Иер. 38:17). Царю вновь подана весть Евангелия, весть спасения. Казалось, что сейчас, когда всем, даже наиболее рьяным защитникам города стало ясно, что город вот-вот падет, и смысла продолжать борьбу уже нет, а единственная надежда на спасение – сдать Иерусалим и спасти его жителей, царь, «услышав это, сказал, что он лично вполне желает последовать его увещеваниям, которые могут принести ему одну только пользу; но вместе с тем он указывал также на то, что боится, как бы иерусалимские перебежчики к вавилонянам не наклеветали на него царю и как бы он не подвергся со стороны царя наказанию. Однако пророк стал ободрять его, указывая на неосновательность опасений царя относительно этого наказания; напротив, говорил он, ни малейшее бедствие не постигнет ни его самого, ни детей его, ни жен, если он сдастся вавилонянам, да и храм останется в таком случае в целостности». [Флавий. Указ. соч. С. 21]. Пророку до глубины души жаль этого человека, на голове которого, с одной стороны, покоится царская корона, но с другой – за саму голову которого сейчас никто не даст ни гроша. Он пытается рассеять страхи Седекии, показав ему, что если он доверится Господу, то избежит смерти для себя и спасет народ. Но все это напрасно. Царь молча выслушивает Иеремию, но ответа так и не дает. Он лишь обращается к пророку с просьбой, которая выдает весь его характер. «И сказал Седекия Иеремии: никто не должен знать этих слов, и тогда ты не умрешь; и если услышат князья, что я разговаривал с тобою, и придут к тебе, и скажут тебе: „скажи нам, что говорил ты царю, не скрой от нас, и мы не предадим тебя смерти, – и также что говорил тебе царь“, то скажи им: „я повергнул пред лице царя прошение мое, чтобы не возвращать меня в дом Ионафана, чтобы не умереть там“» (Иер. 38:24—26). Он отпускает пророка, не дав ему ответа. Не дав ответа Самому Богу! Как тогда, так и сейчас! Господь через Библию, через евангельские программы обращается к сердцам миллионов людей с призывом покаяться. Он обещает им жизнь. И если одни отвечают согласием, другие – отказом, то третьи так и не дают ответа. Они молча уходят, хотя и соглашаются вроде бы с тем, что говорилось. Они не дают Богу ответа на Его предложение. «Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое» (Втор. 30:19). Они пытаются перенести время ответа на потом, на завтра, которого для многих из них уже не будет. А будет ли для этого ответа «завтра» у нас с вами, читатель? Кто сможет дать ответ на этот вопрос? Конечно же, никто. Так не лучше ли сказать Богу «да» уже сегодня?