25 лет! Казалось, наступил конец истинной религии, как вдруг внезапно изменилась политическая ситуация. В 674 г. до х. э. ассирийский царь Асархаддон отправился в поход против Египта, который окончился полным разгромом. [Брестед Д. История Древнего Египта. В 2 т. Минск: Харвест, 2002. Т. 2. С. 154]. Увидев, что ассирийские силы не столь уж непобедимы и можно использовать противоречия между Египтом и Ассирией для освобождения от власти последней, Ваал, царь Тира, и находящийся с ним в союзе Манассия, подняли восстание и вступили в союз с Египтом. [Циркин. Указ. соч. С. 323; Брестед. Указ. соч. С. 154]. Асархаддон понимал всю сложившуюся для него опасность и потому начал методично разбивать своих врагов. Первый удар был направлен против Иудеи, которая в отличии от неприступного островного Тира или обширного и далекого Египта представляла легкую добычу. Никаких сведений о сражениях между иудеями и ассирийцами нет. Манассия сдался без боя, и будучи закован в кандалы, отведен узником в Вавилон. [Циркин. Указ. соч. С. 324]. В мрачном вавилонском застенке царь Иудеи понял тщету земного величия. Бывшему царю больше не на кого было рассчитывать. Его за измену ассирийскому царю ждала казнь еще более лютая, чем та, которой он подверг Исайю. Его близких ждала та же жуткая участь: снятие живьем кожи, варение в котле, вырывание ногтей и т. д. Он знал, что ассирийские цари никогда не изменяли своим правилам. Как и почему он, царь Иудеи, пришел к такому состоянию? Первоначальная злоба, затем животный страх перед тем, что его ожидает, сменились размышлением, чему способствовали долгие дни, проведенные в одиночестве в мрачной камере. И «тогда Манассия понял всю гнусность своего поведения, и, считая себя лично виновником всех этих бедствий, обратился к Господу Богу с молитвою, побудить в его враге чувство жалости и сострадания к нему. Предвечный внял его молитвам и исполнил его просьбу, так что Манассия был освобожден царем вавилонским и отпущен им домой. Прибыв в Иерусалим он стал стараться подавить в душе своей по возможности всякое воспоминание о своих прежних прегрешениях, желая вернуться на путь истины, и вести, сколь возможно, более богобоязненный образ жизни. Храм был вновь освящен, город подвергся очищению, и с того времени царь стал думать лишь о том, как бы возблагодарить Господа Бога за свое избавление и на всю жизнь снискать Его к себе благоволение. Вместе с тем он понуждал следовать этому примеру и народ, который отлично понимал, какому бедствию еще недавно подвергался царь благодаря обратному образу действий. Восстановив затем жертвенник, царь возобновил и те жертвоприношения, которые установил Моисей. Устроив, таким образом, все как следует для соблюдения истинного богопочитания, Манассия обратил свое внимание и на внешнюю безопасность». [Флавий. Указ. соч. Т. 2. Книга 10. Глава 3, 2. С. 9]. Одним из этих мероприятий стало «обеспечение безопасности западных подходов к долине Беэр-Шева посредством строительства там сильно укрепленного города Ароир. Стены Ароира состояли из чередующихся выступающих и углубленных участков, шириной в четыре и два с половиной метра, соответственно. Более узкие углубленные участки хорошо защищались с помощью перекрестного огня с прилегавших выступающих частей. Преимущество такой конструкции стен было настолько очевидным, что почти 1000 лет спустя, в III в. до х. э. выдающийся архитектор Филон рекомендовал его наряду с остальными». [Lawrence A. W. Greek Aims in Fortification. Oxford, 1979. P. 87; Херцог Х., Гишон М. Библейские сражения. М.: АСТ, Астрель, 2005. С. 255]. Вера в Господа преобразовала некогда развратного и жестокого Манассию, стяжавшего себе в конце дней славу «достойнейшего человека». [Флавий. Указ. соч. С. 10]. По смерти Манассии в 642 г. до х. э. престол перешел к его сыну Амону. Последнему было всего 20 лет, когда он вступил на престол. Горький опыт отца нечему не научил его. Языческие культы, вера в которые, несмотря на старания Манассии, была еще очень сильна, стали возрождаться. Однако уже через два года Амон был убит в своем собственном дворце. Кто были эти заговорщики, сказать трудно. Одни видят в них противников возрождения язычества [Грант. Указ. соч. С. 327], что, впрочем, маловероятно, другие считают, что причиной были чисто политические мотивы. [Mitchell T. C. Judah until the fall of Jerusalem (c. 700—586 B. C.) // Cambridge Ancient History. 1991. V. III, 2. P. 382]. Как бы то ни было, заговорщики были также убиты, причем, их противники прибегли к помощи простого народа, не имея, видимо, сильной поддержки среди аристократии и военных. [Циркин. Указ. соч. С. 328; Heltzer M. Some Questions Concerning the Economic Policy of Josia, King of Judah // Israel Exploration Journal. 2000. V. 50. P. 105]. В результате этого на престол вступил восьмилетний сын Амона Иосия, а фактическую власть получили силы, «ориентировавшиеся на идеалы Божественной справедливости и культ единого Бога». [Циркин. Указ. соч. С. 328]. Первые восемь лет прошли относительно спокойно. Языческая партия не могла ничего сделать, поскольку у власти были ее противники. Последние также не решались начинать решительной борьбы с язычеством, так как из-за малолетства царя ситуация в стране еще оставалась нестабильной. Между тем, Иосия, взрослея, все более и более показывал свой Богобоязненный характер. «Этот царь проявил прекрасный характер и большую склонность к добродетели, стремился к подражанию царю Давиду и всю свою жизнь имел перед глазами пример последнего, которым всегда и руководился. Уже двенадцати лет он выказал свое благочестие и справедливость, а именно, он взывал к благоразумию народа, увещевая отступников, объясняя им сущность идолов, которые не могут быть настоящими божествами, и приглашал их к почитанию истинного Бога отцов своих». [Флавий. Указ. соч. Т. 2. Книга 10. Глава 4, 1. С. 10]. Страна нуждалась в серьезнейшей духовной реформе. Для ее проведения был необходим царь-лидер, политический и духовный, руководитель-пророк. Таких людей Господь воздвигает не из среды убеленных сединами мужей, а из среды безусых юношей, но сердца которых искренне посвящены Ему. И вот в один из дней, таких обычных, каких было немало в его жизни, к Иеремии обращается Господь.