– Она побежала посмотреть, где сторож, – сказал Джулиан. – Честное слово, в первый раз вижу такого ребенка. Глядите, она уже бежит обратно.
– Человек спит. Человек нет опасность. – Она провела их от двери в подвал в огромную кухню – сейчас пустую и темную– с колоссальной плитой в углу.
Большая дверь рядом была открыта, и Эйли бросилась в нее. Она вышла оттуда, неся в руках пирог с мясом, и предложила его Джулиану. Он покачал головой.
– Нет, чужое брать нельзя, – сказал он, но Эйли либо не поняла, либо не захотела понять. Она набросилась на пирог сама, жадно откусывая большие куски, и положила остатки на пол, чтобы доели собаки, что они и сделали с большим удовольствием.
– Эйли, отведи нас к старой женщине, – сказал Дик, не желая зря тратить время. – Эйли, ты уверена, что в доме больше никого нет?
– Эйли знает, – ответила девочка. – Сторожит один человек, он вон там, – и она показала пальцем на дверь ближайшей комнаты. – Он сторожить старая женщина, а собака сторожить сад. Другие люди сюда не ходят.
– Тогда где живут эти странные «другие люди»? – спросил Джулиан, но Эйли его не поняла. Она провела их в большой зал, из которого вверх вели две широкие лестницы, встречавшиеся на еще более широкой площадке.
Овечка поскакала наверх, а маленький Дэй весело залаял.
– Ш-ш-ш-ш, – зашикали сразу все четверо ребят, но Эйли рассмеялась. Она, видимо, чувствовала себя здесь как дома, и Дик подумал о том, сколько раз она спускалась в подвал и ходила по этим залам. Не удивительно, что она так часто не ночевала дома: она всегда могла спрятаться где-нибудь в этом большом замке. Ребята поднялись вслед за ней по широкой лестнице. Но Эйли остановилась на втором этаже и не пошла дальше. Она провела их по двум маршам лестницы, и теперь перед ними оказалась картинная галерея, в дальнем конце которой находилась еще одна лестница. Девочка попятилась и вырвала у Джулиана свою руку.
– Что случилось? – спросил он.
– Эйли не ходить туда раньше, – ответила малышка, продолжая пятиться. – Никогда не ходить. Эти люди смотреть на Эйли, – она показала на длинный ряд больших картин, портретов давно отошедших в мир иной владельцев замка.
– Она боится портретов, – сказала Энн. – Боится, что они будут следить за ней глазами, если она побежит вдоль этой длинной галереи. Смешной ребенок. Ладно, ты оставайся здесь, Эйли, а мы пойдем наверх к башням.
Эйли вместе с Фейни и Дэем спряталась за занавеской, а ребята пошли дальше. Пока они вчетвером и Тимми шли по длинной галерее, Энн смотрела на ряды суровых лиц на портретах. Девочку пробирала дрожь, потому что глаза на полотнах, когда она проходила мимо, и вправду словно следили за ней строго и неодобрительно.
Вверх по лестнице, еще по одной лестнице, и наконец ребята вышли в длинный проход, тянувшийся из одной башни в другую. Какая из башен та, что они ищут?
Найти ее было очень просто. Двери всех башен, кроме одной, были открыты настежь.
– Должно быть, это она и есть, – сказал Джулиан и постучал в дверь.
– Кто там стучит? – спросил слабый печальный голос. – Конечно, не ты, Мэтью. У тебя для этого не хватает воспитания. Открой дверь и не стучи в насмешку надо мной.
– Ключ в дверях, – сказал Дик. – Быстро открывай, Джулиан.
УЙМА ПЕРЕЖИВАНИЙ
Джулиан повернул ключ и открыл дверь. Статная пожилая женщина сидела у окна и читала книгу.
Не поворачивая головы, она спросила:
– Почему ты пришел так рано утром, Мэтью? И как это у тебя хватило такта постучать в дверь?
Ты что, вспомнил то время, когда знал, как вести себя с теми, кто достойнее и мудрее тебя?
– Это не Мэтью, это мы. Мы пришли освободить вас.
Женщина резко обернулась и удивленно посмотрела на ребят. Она встала и пошла к дверям, и ребята увидели, что она дрожит.
– Кто вы такие? Выпустите меня отсюда, пока не пришел Мэтью. Выпустите меня, говорю вам!
Она прошла мимо детей и собаки и остановилась в проходе, не зная, что делать дальше.
– Что мне делать? Куда идти? Эти люди все еще здесь? – Она вернулась в комнату и опустилась на тот же стул, закрыв лицо руками. – Мне дурно, дайте мне воды.
Энн подбежала к столу и налила стакан воды из стоявшего там кувшина. Женщина взяла его, выпила воду и посмотрела на Энн.
– Кто вы такие? Что все это значит? Где Мэтью? О, наверно, я схожу с ума!
– Миссис Томас, – сказал Джулиан, – ведь вы миссис Томас, верно? Нас привела сюда малышка Эйли, дочка пастуха. Она знала, что вы здесь взаперти. Вы, наверно, помните ее мать, правда? Эйли сказала, что ее мама работала у вас.
– Мать Эйли… Мэгги, да, да. Но какое отношение имеет к этому Эйли? Я не верю. Все это еще один обман. Где люди, которые убили моего сына?
Джулиан посмотрел на Дика. Было ясно, что бедная старуха не в себе или, может быть, ее сильно взволновало внезапное появление ребят.
– Эти люди, которых привел мой Ллевеллин, они хотели купить мой дом, но я не хотела его продавать, вовсе не хотела. Знаете, что они мне сказали? Они сказали, что в этой горе, глубоко, глубоко под моим домом, залежи редкого металла, очень дорогого металла, цена его – целое состояние. Забыла, как же они его назвали?
Она посмотрела на ребят, будто ожидая, что они знают это название, и покачала головой, когда они ничего не ответили.
– Почем вам знать, вы ведь еще дети. Но я не хотела продавать свой дом и этот металл под ним. Знаете, зачем он был им нужен? Чтобы делать бомбы и убивать людей. И я сказала: «Нет, это против Божеских законов, и я, Бронуэн Томас, так не поступлю».
Ребята слушали ее в благоговейном страхе. Старая женщина казалась безумной: говоря, она раскачивалась из стороны в сторону.
– Тогда они спросили моего сына, и он тоже сказал «Нет», но они увели и убили его и теперь работают там внизу. Да, да, я это слышу, слышу шум, который поднимается сюда снизу, чувствую, как трясется мой дом, и вижу странные вещи. Но кто вы такие? И где Мэтью? Это он держит меня взаперти в этой комнате. Это он сказал мне о моем бедном убитом сыне Ллевеллине. Мэтью плохой человек, он помогает этим людям, этим дурным людям.
Казалось, она на время забыла о четверых ребятах, они же не знали, что предпринять. Джулиан видел, что несчастная женщина будет не в силах спуститься по лестнице, пройти туннель и, безусловно, не сможет подняться наверх через провал. Он подумал, что не надо было так торопиться с планами ее спасения. Лучше всего снова запереть ее в этой комнате, где она в безопасности, пока он не сумеет вызвать сюда полицию, – ведь теперь-то полиция, конечно, вмешается.
– Мы сейчас оставим вас, – сказал он, – и скоро пришлем кого-нибудь, кто выведет вас отсюда. Простите, что побеспокоили вас.
И, к удивлению остальных, Джулиан вытолкал их из комнаты, запер дверь на ключ и положил его в карман.
– Разве мы не заберем ее с собой? – удивленно спросила Джордж. – Бедная старушка!
– Нет, как мы можем забрать ее? – в нерешительности ответил Джулиан. – Мы должны заявить в полицию, что бы там ни говорил Морган. Теперь мне все ясно. Мать запретила сыну продавать дом, несмотря на огромные деньги, которые за него предлагали; сын тоже отказался. Какие-то люди нашли способ добраться до этого металла – не знаю, как там он у них называется, – и начали добывать его…
– И убили сына? – спросил Дик. – Что ж, возможно, и так, но я почему-то думаю, что это было бы непросто и опасно. Конечно, скоро стало бы известно, что сын исчез, и полиция начала бы расследование. Ведь никто не говорил, что ее сын пропал или умер, кроме старой женщины.
– Давайте не будем сейчас обсуждать это, – сказал Джулиан. – Надо что-то делать. Мне очень жалко оставлять миссис Томас взаперти в этой комнате, но, честно говоря, я думаю, что здесь она в большей безопасности, чем где-либо еще.