Чрезвычайно редко выборные народом для церковного служения также избранники Божии. Но и эти редкие гости иерархического строя будут, большею частью, гонимы. Или не жильцы на белом свете (просмотрите в житии Святых — как мало в последнем тысячелетии долговечных святых епископов). Какой пророческий образ в “Деяниях Апостолов”: первый выборный от народа для служения в церкви и в то же время избранник Божий — св. Стефан, как бы спешит принести себя в жертву за грех народа.
* * *
Учреждение выборных от народа в апостольский век повсеместно существует, хотя еще очень слабо выражено. Ап. Павел везде поставляет пресвитеров — старейшин (т. е. как это принято у Апостолов: возлагает руки на выборных от народа). Встречаются именования всех главных степеней будущего иерархического строя, однако, как говорит св. Иоанн Златоуст: “в апостольское время терминология была неустойчива: епископ назывался и пресвитером, и диаконом”.
Невозможно также установить, в чем заключались функции этих выборных от народа.
Что пресвитеры, диаконы и епископы не имели важного значения в церкви, свидетельствуют те невысокие требования, которые Ап. Павел предъявляет к кандидатам в епископы и пресвитеры: муж одной жены, не убийца, не пьяница и проч.
Конечно, не среди духовных искали людей с такими качествами, ибо странно было бы говорить о духовных, что они не должны быть пьяницами. Как к людям не духовного состояния, народ был склонен относиться к своим выборным без особого уважения.
Поэтому в учении, ХII Апостолов сказано: “не презирайте их, ибо они должны быть почитаемы вместе с пророками и учителями” (§ 15). Ап. Павел говорит: “достойно начальствующим пресвитерам должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении”.
Все это говорит о каких-то новых должностных лицах в церкви, которые только что еще формируются, не имеют определенного назначения, вернее сказать духовного назначения, а исполняют всяческие организационные и хозяйственные работы, но некоторых из них, хотя это и не входит в круг их обязанностей, трудятся в слове и учении, подобно первомученику Стефану, который был выбран пещись о столах, но как избранник Божий исполнен был мудрости и Духа и совершал великие знамения в народе.(Д. А. 6, 8-10).
Понятно, почему дело обстояло именно так: церковь во времена апостольские дышала благодатным светом.
Этот свет являли собой избранники Божии — духовные, совершенные. Их не выбирал народ, они существовали, как чудо: апостолы, пророки, учителя*
* Подробнее об этом в главе 19-ой “Выборные от народа и священники по чину Мельхиседека”.
Что касается управления, то по древнему воззрению всякая отдельная христианская община — церковь, она свободна, независима, и является на земле частью небесной Божией церкви.
Высшая власть в ней принадлежит екклесии, общинному собранию, членами которого являлись все, верные общине со включением в начале женщин.
Глава екклесии — Христос. Он невидимо присутствует на собрании общины и через нее осуществляет Свою волю. Поэтому Екклесия действует от Его имени. Всякая же должностная власть, которая стояла бы над собранием, исключается. Слово Божие господствует над екклесией и дает решение по всем вопросам общинной жизни. Оно выражало свою волю через харизму. Иметь харизму, значит иметь Духа. В сущности, все в общине могли иметь Духа.
Поэтому каждый мог сообщить, что говорит ему Дух Святый. Однако, если собрание было деловое, например, по вопросам общинной жизни: об избрании какого-нибудь лица на службу церкви, разрешения от греха, церковной дисциплине и проч. — собрание, выслушав лиц, имеющих откровение по этому поводу (харизму), выражало свое согласие или отказ, (быть может, в случае отказа молились и ждали новых откровений).
* * *
Постараемся дать теперь понятие о духовной жизни апостольского времени.
Обратимся к некоему сравнению.
Совершенство церкви есть полнота ее озарения светом Духа Святого. Это белый день верующих. Этот день длится до первого великого гонения, до рассеяния всех и образования отдельных общин.
Состояние церкви этой эпохи для нас совершенно непонятно. Но трудно перенестись нам и во времена апостольские. Продолжая сравнение благодати Духа Святого с дневным Светом, мы можем о себе сказать, что этот свет в наше нынешнее время слабо пробивается сквозь очень загрязненные, покрытые паутиной стекла, почти никого и ничего не освещая. Между тем, в первом веке церкви он, хотя и не сиял, как полуденное Солнце на чистом воздухе, но все же всех озарял и проницал, свободно лиясь через широко распахнувшиеся окна.
Как и где проявлялся свет Духа Святого в апостольские времена? Мы говорили уже о тех, как бы праздничных моментах общинных церквей, когда навещали их апостолы. Это было опять повторение огненного состояния первоначальной церкви. Радость была совершенна. Все и все горели в любви. “Вы были столь блаженны напоминает Ап. Павел свое пребывание в церкви что если бы можно было бы, исторгли бы очи свои и отдали мне”. Чудеса творились непрерывно. Ап. Петр, куда не приходил, или воскрешал мертвых, или исцелял людей, поражавших своими природными уродствами. Вообще чудеса пре восходили все, чем можно удивить разум человеческий. Побеждалось пространство: как пример можно указать случай с диаконом Филиппом. После крещения евнуха царицы Ефиопской, которого он встретил по повелению Божию на дороге из Иерусалима в Газу Филиппа восхитил (т. е. перенес) Ангел Господень, и он внезапно оказался в Азоте, где-то очень далеко от этого места. Чудеса творили даже платки и пояса Ап. Павла, когда их возлагали на больных и одержимых. Чародеи, которые не мало дивили народ своей магией, всегда не только побеждались, но и сами переходили в веру Христову и столь сильно были поражаемы тем, что видели и слышали, что в Ефесе, например, сожгли на площади все свои книги на 50.000 драхм. (Какая разница в духе со средневековой церковью: здесь они сожгли свои книги от любви ко Христу, там их самих сожгли бы во славу церкви).
В обычное время церкви (когда гостей не было), местом явлений силы Духа Святого были вечери любви- собрания общины. Собрания были постоянны. В учении ХII Апостолов сказано: “каждый день стремись к общению со святыми (святыми назывались все члены общины), дабы найти успокоение в их словах” и в другом месте “Учения”: часто сходитесь вместе исследуя, что полезно душам вашим”.
Что же происходило на этих собраниях, так определенно названных вечерями любви? И опять следует повторить: трудно, почти невозможно теперешним христианам понять чувства на этих собраниях церкви.
Трудность понимания прежде всего коренится в характере наших собственных общений: на храмовых службах, на собеседованиях по интересующим нас вопросам духовным, наконец, на Наших домашних собраниях друг к другу (прием гостей). Все это до такой степени для нас разное, что иным покажется даже нелепым соединение всех этих собраний в одно.
Мы везде разные с разным состоянием, как бы и сами по себе раздробленные и в общении друг с другом не соединяющиеся.
Чтобы из противоположения яснее понять чувства древних, дадим характеристику наших нынешних общений.
В церкви, духовная значительность литургии чувствуется всеми молящимися, пришедшими в храм не в силу привычки и не по долгу службы (как было нередко в империи), а ради Христа. Но умиление сердца испытывают только некоторые и то не во все время литургии, чаще, как мгновенное озарение, которое невозможно сохранить и удержать. Состояние же неописуемого счастья от ощутимого присутствия Бога любви и глубочайшее умиленное единение со всеми молящимися — есть чувство ныне исключительное, почитаемое откровением. Характерность нашей молитвы в храме есть переживание ее, как личного чувства без слияния со всеми молящимися. Эта неслиянность соответствует, и всему строю церковной службы. Клир как бы отделенный от народа (алтарем и даже различием одежды), совершает служение, а каждый из нас присоединяется к нему (а может и не присоединяться — как угодно). Даже не исполняется мысль творца литургии: — не мы отвечаем священнику, а оторванный от нас и ничего общего с нами не имеющий хор, который мы может слушать просто, как пение.