- Если бы вы не нападали на нас, - между делом произнес Алехандро, и Элоди перестала смеяться.
- Что значит, мы на вас нападем? Да мы только и делаем, что обороняемся.
Ал наморщил брови, будто не понял.
- Вы? Обороняетесь? Захват территорий, по-твоему, оборона?
В Элодиэль снова проснулся жесткий генерал. Она даже на ноги поднялась, чтобы с высоты доказывать свою правоту.
- Слушай, - начала она громко, - я главнокомандующая всех военных подразделений Динарии, и если бы мы захватили хоть одну вашу деревушку, я бы точно знала. За последние два года я только и делаю, что формирую разведотряды, и отбиваю ваши попытки захвата Динарии.
Девушка недолго была на высоте, потому что поднялся Алехандро, выше ее на две головы.
- А я вместе с Файэр все время отбиваю ваши атаки, и знаешь, это мало похоже на оборону. Да хоть вчера вечером.
У генерала даже слов не было. Она сказала почти шепотом.
- Мы вчера не атаковали. Я даже разведку по домам распустила. После того как вы два дня назад обошли Динарию с востока и чуть не ворвались в столицу.
Настал черед оторопеть Алехандро Винтера.
- Я об этих маневрах ничего не знал. И Файэр тоже, потому что два дня назад мы выступали послами у народа Гор.
У обоих в голове мелькнула одна мысль.
- Это подстроено, - сказали они одновременно, и замолчали, понимая масштаб происходящего.
Элоди, как прирожденный теоретик мгновенно отключила чувства, и запустила мозг. Меряя шагами землю, она начала вслух размышлять.
- Динария не нападала на Сэнт‘Арон, Сэнт‘Арон не нападал на Динарию. Все это продолжается два года. Два года назад умерла Ирида, и на трон вступил Алион. В то же время Темное королевство обвинили в агрессии. Быть может Алион.
- О, нет-нет, не надо обвинять моего короля во всех грехах. Знаешь ли, Эйрон тоже не ангелочек.
- Да, но Динария получила независимость, нам нет смысла больше воевать.
Ал снова сел на траву и за руку потянул вниз Элоди.
- Эй, я сегодня же разберусь с этим. Это подозрительно. Но пока, давай забудем об этом и займемся чем-нибудь другим.
Девушка была слишком взвинчена, чтобы продолжать светские беседы.
- Надо кому-то сообщить, что-то исправить, в смысле…
Она не успела договорить, как Алехандро склонился над ней и поцеловал.
Элоди замерла, боясь пошевелиться.
Парень отстранился и улыбнулся ей невинной улыбкой.
- Ты такая красная.
- Что? Да ты первый… то есть. Что ты сделал? Зачем?
Ал прислонился спиной к дубу и сладко подтянулся.
- Люблю я тебя. Сам не знаю, как и почему.
Генерал сама не знала, как ее сердце выдержало столько потрясений, и она не нашла ничего более логичного, кроме как снова обратиться к разуму.
- Мы же враги, Алехандро, - сказала она Элодиэль на выдохе, удивляясь насколько ее огорчила эта очевидная мысль,- Это не правильно.
- То есть, ты меня не любишь?
Элоди вздрогнула.
- Я не это хотела сказать я о том, что…
Ал не унимался.
- Так все-таки любишь?
Элоди начала злиться.
- Да, но…
Алехандро снова поцеловал ее, обрывая пламенные речи.
- Ты так много говоришь, что еле услышал твое признание, - голос Винтера был тихим и спокойным, а лицо так близко… Пришлось немного помолчать и послушать. – Просто забей на все это. Время все расставит по полочкам, а теперь, нам надо возвращаться.
Элоди с сожалением заметила, что солнце почти зашло за горизонт.
- Тогда, - заговорила она, поднимаясь, - давай пообещаем друг другу, что обязательно встретимся еще раз, и у нас будет время. Много времени. Я не хочу терять тебя навсегда.
Алехандро серьезно посмотрел на девушку и кивнул.
Его ладонь легла на ствол дуба, он закрыл глаза и заговорил.
- Я обещаю Элодиэль Саммер всегда верить ее словам, доверять и быть рядом в любом случае, даже если мир отвернется от нее. И любить ее. Всегда.
Элоди поступила так же, как бы глупо это ни было.
- Я обещаю Алехандро Винтеру никогда не предавать его, защищать, и быть другом до тех пор, пока он сам этого хочет. И любить его. Всегда.
*****
Элоди вернулась домой позднее, чем планировала, так как долго не могла отпустить Алехандро, подозревая, что больше возможности побыть вместе у них не будет. За каких-то две встречи она полюбила настолько, что готова была отречься от себя самой, лишь бы остаться рядом с ним. И мысль о расставании убивала ее хуже вражеского меча.